Снежная роза

— Идемте, Арабелла, не стоит глупить. — Это мужчина в шерстяном пальто. У него убедительный низкий голос и правильное литературное произношение. — Вы же знаете, что это безрассудная выходка. Возвращайтесь, и мы обо всем поговорим.

— Тут не о чем говорить, мистер Барретт. Вы представитель зла и хорошо это знаете. Я не несу ответственности перед вами. У вас нет надо мной власти.

Арабелла делает шаг вперед. Мужчины смыкают плечи, перекрывая дорогу к платформе. Как бы в знак протеста паровоз с шумом выпускает клуб дыма и издает громкий механический вздох.

Мистер Барретт, у которого тонкие и очень черные усы, ухмыляется уголком рта:

— Представитель зла, говорите? Я всего лишь выполняю поручение. А теперь будьте хорошей девочкой…

— Хорошей девочкой? — Голос Арабеллы полон презрения. — А кто вы такой, мистер Барретт? Вы ничто. Вы никто. У вас нет права даже говорить со мною, не то что вставать на моем пути.

— Я действую от имени и по поручению мистера Форда, как вам известно. — Летти думает, что его улыбка выглядит сейчас менее убедительной.

— Мистер Форд не имеет права запретить мне делать то, что я хочу, — говорит Арабелла со злостью. Ее щеки пылают, а глаза искрятся яростью.

«Эдвард? — думает Леттис. — Это все дело рук Эдварда?» Она подавлена сценой, которую они устроили. Люди вокруг оборачиваются и что-то бормочут. Образуется небольшой кружок зевак. Мужчины похожи на полицейских в штатском, и она ощущает себя виновной, хотя ни в чем не виновата. Что я такого сделала? Это выглядит так ужасно, любой может подумать, будто они что-то украли или того хуже, хотя она не может себе этого представить.

— Прочь с дороги! — приказывает Арабелла, выпрямляясь так, что становится выше ростом, и каждый его дюйм излучает достоинство. — Вы не понимаете? У вас нет надо мной власти. Если вы попытаетесь помешать мне сесть на поезд, я подам на вас в суд! Я подам в суд за похищение, за незаконное лишение свободы! Я знаю свои права. Вы не можете запретить мне действовать по собственному усмотрению. Я подам заявление в Комиссию по призрению душевнобольных!

Наступает пауза, пока мужчины переваривают эти слова. Леттис видит, что они колеблются, и Арабелла это чувствует. Она властно говорит:

— Дайте мне пройти!

Стрелки на часах, висящих над платформой, чуть передвигаются. Остается одна минута до отправления поезда. Они должны поторопиться, или они опоздают.

Барретт отступает, освобождая дорогу.

— Хорошо, — неохотно говорит он. — Мы вынуждены отложить это дело на потом.

— Скажите спасибо, что вас не арестовали! — Арабелла шагает мимо него. — Идем, Летти!

«Поезд ради нас задерживают», — понимает Леттис, следуя за сестрой. В руках у нее по-прежнему свернутое твидовое пальто.

Вокзальный служащий держит поднятый флажок, во рту у него свисток, и он ждет, пока мы сядем в свой вагон первого класса.

Носильщик бросается вперед, чтобы открыть дверь, и теперь они в вагоне, устраиваются на сиденьях друг напротив друга. Кроме них, в купе только одна пожилая дама. Раздается свисток, поезд медленно трогается, окна окутывает пар, их слегка толкает вперед.

— Вот, — говорит Арабелла удовлетворенно. — Будут знать!

Поезд устремляется на запад, прочь от Лондона, пока Арабелла объясняет, что произошло.

— Разве тебе не интересно, где я была? — спрашивает она.

— Я слышала, что ты лечишься. Я знала, что на Рождество у тебя была инфлюэнца. Я думала, ты поправляешься в каком-то приятном месте.

— Приятном? Едва ли! — Арабелла фыркает. — Нет, моя дорогая. Они держали меня взаперти.

— Что?

— Да. Согласно Закону об умственной неполноценности. Моя драгоценная сестра и ее заботливый муж, желающие мне, само собой разумеется, только добра! И это никак не касается моих двадцати тысяч в год и того факта, что Хэнторп принадлежит мне. — Она хмурится и с прищуром смотрит на Летти. — Ты в самом деле не знала?

— Нет, — ахает Летти. Она действительно потрясена, хотя прекрасно осведомлена о склонности своей сестры к разыгрыванию драм и полету фантазии. Сцена на вокзале — наслаждение для Арабеллы. Не стоит верить всему, что говорит сестра. В прошлом это не раз ввергало ее в неприятности.

— Я была в психиатрической лечебнице «Муркрофт» в Хиллингтоне. Милое местечко, надо сказать. — Ее голос сочится сарказмом. — Меня забрали против моей воли в тот момент, когда я выходила из церкви. Благодаря Сесили и Эдварду мои умственные способности сочли слишком слабыми для пребывания в современном мире, и меня заперли вместе с настоящими сумасшедшими и слабоумными! — Ее глаза полны гневных слез. — Я могла бы остаться там на всю жизнь. Но, конечно, Возлюбленный не мог такого допустить. Он послал мне на помощь преподобного Эшли.

— Преподобного Эшли? — слабым голосом спрашивает Леттис.