Снежная сказка для Мириам

Закусив губу, наблюдаю за ним из-под полуопущенных ресниц. Никогда так не наслаждалась произведённым эффектом.

Я привыкла к восхищённым взглядам мужчин. К вожделеющим, сальным и похотливым взглядам, порой даже одержимым, в общем, к разным… В юности меня это пугало, потом начало раздражать, иногда даже бесить. Порой я этим даже пользовалась ради поставленных передо мною задач, хоть и соблюдала безопасное расстояние с жертвами моих врождённых чар.

Не раз мне намекали, что я должна пользоваться своим очарованием более активно, но я твёрдо отказывалась. Некоторое время меня спасали отношения с Кукловодом. Он берёг меня для себя. Уверена, больше меня это спасать не будет. Если я не смогу освободиться.

Мне всегда казалось, что я не особо люблю мужчин. По крайней мере, большинство из них. Признаю, мне встречались весьма достойные экземпляры. Мой друг медведь Микула, князь волков, ещё несколько более-менее благородных представителей своего пола... Но они исключение. Остальные мне чаще всего довольно неприятны. С их низменностью, жестокостью, стремлением подчинить и контролировать всё, до чего способен дотянуться, или сломать, если контролировать не удаётся, с их извечной похотью…

Почему же откровенное любование в глазах Сенда меня не бесит, а наоборот возбуждает? Почему он мне так нравится? Почему так хочется понравиться ему в ответ, что я даже готова до поры до времени выполнять его прихоти, демонстрируя себя и наслаждаясь своей женственностью? Ощущала ли я её, эту женственность, когда-либо более полно, чем сейчас? Когда он так смотрит на меня, буквально поглощая взглядом…

Столько вопросов… столько «почему». Найду ли я когда-нибудь ответы?

– О да, на тебя можно смотреть вечно. Поклоняться твоей красоте, – словно вторя моим мыслям, герцог, не глядя, тянется к столу и что-то берёт оттуда. Потом перемещается так, чтобы оказаться у меня между ног, нависнуть надо мной. – Не шевелись, Мири.

Проводит губами по моей запрокинутой шее, лизнув, вынуждает закрыть глаза от удовольствия. Снова забыться в его ласках. Он точно волшебник. Ведь ничего сверхъестественного не делает, а я уже горю. Просто целует. Просто контролирует каждое моё движение. Тихо застонав, я вдруг чувствую, как что-то прохладное касается моего соска, а потом второго.

Резко распахнув глаза, опускаю голову. Рот ошеломлённо открывается.

Он точно ненормальный.

Мои груди теперь украшены взбитыми сливками. Как пирожные какие-то.

− М-м-м, мой десерт подан, − удовлетворённо цокает языком Сенд. Подхватывает оба полушария ладонями. И склоняется к вершинкам, покрытым белыми пышными шапками крема.

− Знаешь, я тут подумала, что местные не так уж далеки от истины. Ты точно сумасшедший, − бормочу сбивчиво. Ахаю, ощущая, как начинает кружить вокруг чувствительной ареолы ловкий язык. – И озабоченный. Ты слишком неравнодушен к этой части женского тела.

Голова сама собой запрокидывается обратно. О-о-ох.

− А как к ней можно быть равнодушным? Особенно, когда речь идёт о твоём прелестном теле. Но не волнуйся, − он, на миг оторвавшись от своего пиршества, бросает на меня лукавый взгляд. – Ночь длинная. Я уделю пристальное внимание всем твоим частям.

И герцог возвращается к своему занятию. Постепенно заставляя меня забыть обо всём на свете.

Глава 17

Эта ночь едва не свела меня с ума. Я сбилась со счёта, сколько раз кричала от наслаждения, полностью растворяясь в своём любовнике и том удовольствии, которое он мне щедро дарил. Наслаждаясь его удовольствием не меньше чем своим.

Горло теперь саднит от криков и стонов. Мышцы тянет словно после самого сложного акробатического номера. А в голове… а в голове сладкий дурман и ни одной связной мысли.

Устроившись на широкой груди Сенда, я с тихим упоением слушаю, как мерно стучит его большое сердце.

Мой герцог выполнил всё задуманное. Сначала долго дразнил сладкими пытками, смакуя и лаская моё тело, каждый сантиметр, каждое укромное местечко, целуя и трогая везде где только вздумается. Потом брал так властно, так грубовато-нежно, что я таяла и сгорала в его руках. Распадалась на частицы снова и снова.

А потом заставил меня принимать на кровати расслабленные, но при этом весьма эротичные позы, притащил поближе кресло и, усевшись в него, стремительно делал довольно детальные быстрые наброски. Бормоча что-то о том, как напишет серию моих портретов и повесит в спальне для личного любования. Но в конце концов не выдержал, бросил свои листы и вернулся ко мне в кровать. А я с готовностью распахнула для него свои объятия.

Оторвались мы друг от друга очень нескоро. И, каюсь, я притворилась, что уснула от усталости. Сенд вскоре уснул по-настоящему. Даже ночник не погасил.

Спит и сейчас.

Пальцы буквально зудят от потребности снова его трогать. Губами я почти ощущаю, как целую гладкую кожу. Мне бы ещё так много всего хотелось с ним попробовать. Подарить ответные откровенные ласки. С ним бы я решилась. Но, если коснусь, боюсь, что Сенд тогда проснётся. И захочет продолжения. А потом обещанного разговора…