Снежная сказка для Мириам

− Тише, тише, красавица, − присел рядом птицелов. Пригладил встопорщенные перья. – Я не собираюсь тебе вредить.

«Так отпусти!» − рявкнула мысленно.

− Отпустить не могу, − произнёс колдун, и тут же удивлённо нахмурился. – Хм, а ты ещё интересней, чем мне сказали.

Игнорируя попытки цапнуть его острым клювом, мужчина ловко подхватил птичье тело из снега. Поднял прямо перед собой, снова ловя взгляд. И снова его глаза засветились мистической зеленью. Нет, он точно не казался человеком. Слишком, странный, чудной, пугающе красивый... тьфу, гадкий, точно гадкий...

− Не птица, не человек… в тебе древняя кровь и древняя магия, − забормотал он, буквально пронзая её полубезумным взглядом. – Чувствую чьё-то проклятье. Давнее настолько, что стало частью тебя, отравило кровь, сплелось с аурой… М-м-м, как интересно. И зачем же ты такая необычная нужна графу? А, красавица?

«Катись вместе со своих графом, знаешь куда», − вспыхнула бессильной злобой, снова попытавшись вырваться или хотя бы дотянуться до жилистого запястья клювом. Но колдовские путы держали крепко.

− Не знаю. Расскажешь? Мне очень интересно, − хохотнул мерзкий колдун. И понёс её к опушке леса. Не утопая в снегу, двигаясь словно по воздуху. Странный...

19.2

На опушке, в тени заснеженных деревьев, ожидая хозяина, стоял конь. Стоял себе смирно прямо так, на снегу, хотя должен был бы провалиться по самое брюхо. А к его седлу была прикреплена клетка. Для вороны какой-нибудь, судя по размеру. Или воробья.

− Извини, милая, придётся тебе потерпеть тесноту, − проворковал гад нехороший, запихивая в это издевательское приспособление её, весьма крупную, хищную и очень злую неясыть. – Обещаю, это ненадолго. Скоро мы будем у меня дома, и я окажу тебе настоящее гостеприимство.

В высоту клетка оказалась ещё нормальной, а вот ширины не хватало даже на то, чтобы стоять, не касаясь прутьев сложенными крыльями.

«Я тебе это припомню, колдун», − пообещала злобно, полыхнув на него ненавидящим взглядом, когда дверца захлопнулась.

− Хм, приятно знать, что я такой незабываемый, − снова одарили её широкой улыбкой перед тем как мерзкий колдунище птицей взлетел на коня.

Странное дело, она совсем не боялась. Злилась, психовала на себя, что так глупо попалась, но страха не было и в помине. И непонятно было, связано ли это с тем, что от этого чудика не улавливалось реальной угрозы жизни, или с тем что он сковал её волю? Наверное, всё-таки с первым, потому что на ясность её мышления колдун никак не влиял.