Снежная сказка

И его сила – плотный кокон, холодный, серебристо-туманный. Этот кокон обхватил Ее вместе с Его руками и словно втянул в себя. Поглотил. Не оставил шанса ни думать, ни ощущать ничего, кроме Него. Она не слышала ни слова из его советов по дрессировке: никак не могла справиться со всем этим.

Впрочем, наверное, это не было удивительно, учитывая то, кем Он являлся. Более слабый человек не сумел бы ни заполучить, ни удерживать это положение настолько долго. Хотя он был настолько же сногсшибателен и вчера, когда Она понятия не имела, чьей прогулке они с Тефи помешали. А сегодня утром, во время общего с родными завтрака, случайно увидела Его лицо в эфире.

Она не осталась за столом, чтобы следить за казнью. Да и не рассказывала никому о вчерашней встрече: слишком противоречивы были Ее эмоции, а сам инцидент вроде бы казался не стоящим обсуждения. Слишком мимолетно и безлично. Но и без этого ей хватило пищи для размышлений после этого эфира. И некоторой доли смущения, что не узнала, так просто разговаривала с Ним.

Да и сама эта казнь… Нет, Она знала, что наказание за измену – смерть. И тут не имелось сомнения, что эти люди хотели предать их народ, систему, Его как Хранителя. Просто Ее коробило от того, как это все приводилось в исполнение. Да и вообще, пугало подобное. Родные всегда оберегали Ее и она почти не сталкивалась с полной реальностью жизни. Да и не стремилась. Ей и так все нравилось.

А еще, какое-то время заботили мысли: как Он перенес такое предательство от давних друзей? Наверняка тяжело. Она не представляла, что можно подобную новость перенести иначе. И в какой-то момент Ей стало очень больно за незнакомого Ей, один раз встреченного на пути человека. И волна простого сочувствия накрыла так, что слезы навернулись на глаза.

Но, разумеется, Она и представить не могла, что увидит Его еще раз. И уже сегодня. И что Он так близко подойдет. И будет учить ЕЕ, как совладать с несносной собакой.

Она только-только вернулась из гимназии и не особо привыкла к вниманию противоположного пола. Такому вниманию. Ее и Семьям должны были представить через год, не ранее. Так что она совершенно не обладала практическими навыками поведения в подобной ситуации. И даже общие правила субординации вылетели у нее из головы. Все забил ветивер и бергамот.

Однако, казалось, Его это не беспокоит. Как и полное отсутствие между ними расстояния. Не волновала Его и Ее немногословность. Так и не дождавшись ответа на свой последний вопрос, Он лишь усмехнулся одним уголком губ и наклонился еще чуть ниже. Поцеловал центр ее ладони, продолжая при этом удерживать Ее взгляд. Твердо, властно. Свободно, с полным правом. Чем вызвал еще больший ступор в ее мыслях и полный раздрай в эмоциях.

Он забрал Ее себе через две недели.

Никогда Он ещё не поступал подобным образом. Никогда не шел настолько тонким льдом, подвергая собственные принципы и положение опасности. Не было обсуждения с семьей, не заключалось соглашения. Боги ли, сила ли распорядились так, что вся Ее родня уехала на похороны дальней тетки, оставив наследницу дома на попечении гувернанток и Тефи. Оберегая от горя.

А Он не мог, не хотел ждать. Да и, непонятно почему, вдруг не пожелал сообщать еще кому бы то ни было о своем интересе. И Она сказала близким, что её пригласила к себе в гости подруга. Семья не противилась и Ему оставалось лишь усилить в их сознаниях эту мысль и уверенность.

Он уже признавал, что не стоит никому знать о Ней и о том, насколько Он стал бредить Ею. Словно опоенный. Обезумевший.

И даже несмотря на то, что предпринял максимальные меры безопасности, Он не был окончательно уверен, что это разумно. О том, что он сделал, не знала даже сестра. Казалось бы, и другим не узнать в таком случае.

***

Она проснулась резко, словно из глубины на поверхность вынырнула. И почти так же, как с глубины, испытывая странную нехватку воздуха, жадно вдохнула. Сжалась, ощущая бессознательный страх, подтянула колени к груди. Моргнула, пытаясь прийти в себя и осмотреться, понять: что она и где? И с облегчением откинулась на подушку, вдыхая самый любимый в мире аромат. Бергамот и ветивер.

Все в порядке, она дома, в их спальне. Боги! Что же ей такое приснилось, что сердце до сих пор колотится в горле?

Элис не могла вспомнить. Только обрывки нечетких картин, остатки эмоций. Неуловимый шлейф ароматов. Перемешанных, вязких. Это все сбивало с толку. Но бергамот успокаивал, усмирял пульс. Однако ей хотелось большего.

Упираясь локтями в подушку, она приподнялась, осматривая комнату, погруженную в ночные тени: тяжелые шторы не до конца закрывали окна, позволяя различить обстановку. Но в данный момент Элис не интересовали детали. В комнате она находилась одна – вот то, что имело значение. А ей хотелось к Кристофу. Наверняка, он снова работает, и не имеет значения, что ночь давно перевалила за середину. Он просто не замечает времени.