Снежная слепота

Он посмотрел на Чалмерса, надеясь, что и он пришел к тем же выводам, затем оба они пожали плечами и двинулись вперед. Застыв по обе стороны открытой двери, они прислушались, оба вздрогнули от внезапного шороха какого-то мелкого животного в межэтажном перекрытии и смущенно посмотрели друг на друга. По правде говоря, основным источником беспокойства здесь были они сами.

Но затем они переступили порог и увидели первые следы крови.

Ее было не так много – всего дорожка из капель и потеков, которые вели прямо к столу Стива Дойла. Чалмерс посмотрел на следы крови и почесал в затылке.

– То ли мы нашли тут место преступления, то ли он порезался ножницами?

– Провалиться мне, если я знаю. Для пореза крови слишком много, а с другой стороны, слишком мало, чтобы вызывать скорую помощь.

– Сложная ситуация.

Пока Чалмерс медленно обходил кабинет, Тинкер подошел к столу Стива и замер над ним, рассматривая все, что на нем было, – и внезапно ситуация потеряла всю сложность. Слишком многое тут было не так, как полагалось. Перевернутая кофейная чашка на столе и лужица жидкости, стекавшая с края стола. В углу молчащий телевизор, на экране которого была возмущенная аудитория в студии; повскакав на ноги, они потрясали кулаками, указывая на кого-то или что-то, и беззвучно орали. И самым красноречивым было пальто Стива на вешалке около стола и перчатки, вяло свисавшие из карманов.

Чалмерс подошел к нему и обвел взглядом телевизор, разлитый на столе кофе и забытое пальто.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже. – Концом карандаша Тинкер нажал мигающую лампочку на панели телефона. Поступило семь сообщений. Четыре из них были от какого-то Билла Стедмана, который просил немедленно перезвонить. Остальные три были от Сэнди, и каждое было более обеспокоенным, чем предыдущее.

– Его жена? – спросил Чалмерс.

– Да.

– Хочешь, чтобы я позвонил Стедману?

Тинкер поднял голову:

– Ты его знаешь?

– Конечно, это комендант дома для реабилитации бывших заключенных в Ливингстоне. Первая остановка для паршивых овец из тюрьмы Стиллуотер, когда какая-то ослиная задница из отдела по условному освобождению решает снова выпустить их в народ. – Чалмерс вытащил свой сотовый, набрал номер и протянул телефон Тинкеру.

– Ты его знаешь на память?

– Черт побери, как и все мы. Эти места у нас первые в списке, когда мы занимаемся этим отребьем. Все они принимаются за прежнее.

Когда Билл Стедман ответил, Тинкер представился и объяснил, почему звонит. Минут пять он делал записи, а затем отключил телефон и посмотрел на Чалмерса.

– У тебя есть лента для ограждения места преступления?

– В отделе.

– Я думаю, нам нужно перекрыть это место.

Меньше чем через полчаса Билл Стедман влетел в холл вместе с волной холодного воздуха, из-за чего температура за пять секунд опустилась на десять градусов. Он был крупным мужчиной, не столько толстым, сколько мускулистым, и Тинкер поймал себя на мысли, что этот человек провел время в тюрьме, качая железом мышцы.

– Ветер поднимается, градусник падает, – сказал он, стягивая вязаную шапочку, с которой на бритую голову посыпалась снежная крошка. – А тут на нас снова бочку катят. Что за чертовщина, Чалмерс? Ну вам вчера и досталось, ребята. У меня чуть сердце не разорвалось, когда я услышал о Дитоне и Майерсоне. Они мне оба нравились.

Чалмерс кивнул:

– Как и всем нам. Детектив Льюис был на месте преступления.

Стедман взглянул на Тинкера:

– Думаешь, это как-то связано с теми самыми снеговиками?

Тинкер застыл на месте. Откровенно говоря, он всего лишь сделал одолжение жене пропавшего приятеля, но эти люди отмахали лишние мили, потому что думали – он напал на след того, кто убил Томми Дитона и Тоби Майерсона. Тинкер начал испытывать чувство вины. Конечно, это был не обман, но что-то близкое к нему.

– Пока ничего не известно. Мы толком не знаем, что происходит, но кое-что из твоих слов по телефону вызывает у меня плохое предчувствие.

Стедман посмотрел на желтую ленту, пересекавшую проем двери в отдел.

– Мне жутко не нравится все это. – Он подошел и осмотрел кабинет.

– Пока это только предосторожность. Как я говорил, крови немного. Может, тут даже и преступления не было. Может, просто какой-то несчастный случай.

– Я так не думаю, – помрачнел Стедман. – Позволь рассказать, как идет дело. Когда эти парни выходят на свободу, мы какое-то время очень внимательно следим за ними, особенно если они второй или третий раз имеют дело с нашей системой. Ты никогда не знаешь, что они могут отколоть, и посему мы действуем строго по инструкции. Если Уэйнбека не было на поверке, Дойл должен был позвонить мне сразу же после того, как затребовал ордер на арест. Плюс к тому прошлой ночью Уэйнбека к комендантскому часу не было на месте – еще один повод для автоматического получения ордера. Вот почему я и пытался связаться с Дойлом. Можешь мне поверить, тот парень был здесь, и теперь он в бегах, он склонен к насилию, и все это очень плохо смотрится.