Снежная Жаба

Ничего, запасной выход из его апартаментов расположен в густых зарослях, надежно скрывающих расщелину в горе. Так что прямые солнечные лучи до него не доберутся. К тому же защитная плащ‑палатка у него тоже имеется, эту амуницию выдают всем жителям подземелья. Ну и очки солнцезащитные всегда под рукой.

Главное сейчас — собрать весь этот разрозненный хлам запчастей, именуемый Кай Ландберг, в более‑менее управляемое целое и, позванивая на ходу, потянуть сие сомнительное сокровище в сторону запасного, лесного выхода.

Кай попробовал встать резко, как он привык, но пространство вокруг него моментально превратилось во все туже закручивающуюся воронку, и невидимый великан, что лапал его за виски после пробуждения, мстительно врезал точнехонько в солнечное сплетение.

Да так сильно, что мужчина едва не приземлился мимо стула.

Ах, какая же ты скотина, яйцеголовый Дитрих! Да тебе повезло, дружочек, что я разобрался с тобой до первого «испытания» твоего очередного изобретения! Иначе ты превратился бы у меня не в младенца, у которого есть шанс снова повзрослеть, а в безмятежный патиссон.

Кай пошарил в пространстве своей остаточной ментальной дубинкой, пытаясь дотянуться до того, кто управляет сейчас нейтрализатором, но оказалось, что дубинка ну совсем коротенькая. И радиус ее действия — два‑три метра, не больше. То есть только на того, кто подойдет почти вплотную.

Ну что же, придется ее, дубиночку, припрятать до более подходящего случая и не расходовать остатки сил понапрасну. Сосредоточив их на главной цели — выходе из радиуса действия прибора.

Хотя выход — не совсем верный термин в данном конкретном случае. Выполз — так будет вернее. И плевать на то, как это выглядит со стороны. Следящих камер возле его запасного выхода нет, он постоянно проверяет это. Скрытых — тоже, потому что скрыть что‑либо от него невозможно, чужое присутствие, пусть и удаленное, Кай ощутит мгновенно.

Так что никто не увидит, как их «сверхчеловек» ползает на карачках, словно укушавшийся до состояния нестояния алкаш.

Кай посидел еще какое‑то время, собираясь с силами. И вспоминая заодно, куда он засунул свою плащ‑палатку. Пользовался он этой громоздкой и неудобной штукой довольно редко, чаще скрываясь под ней от дождя, а не от солнца. К солнцу его кожа была уже не так чувствительна, как у остальных жителей подземелья, потому что Кай почти каждый день выходил на прогулку. Пусть чаще вечером или в сумерках, но в пасмурные дни — и раньше.

Ага, вспомнил! Он засунул эту брезентовую хламиду в шкаф для зимней одежды, находящийся как раз возле нужного выхода, так что кружить по квартире на четвереньках не придется.

Так, хватит сидеть! Ему надо спешить, он чувствует, знает — Вика в беде! Им с малышом нужна его помощь, иначе может случиться непоправимое!

Глубокий вдох‑выдох, пошел!

Кай осторожно, стараясь не делать больше резких движений, стек со стула и уперся ладонями в пол. Постоял, прислушиваясь к ощущениям. Голова не кружится, не мутит — уже хорошо. Теперь попробуем двинуться вперед.

Ох ты! Словно не сквозь обычный воздух продвигается, а прорывается сквозь невидимые сети какого‑то гигантского паука.

Рывками, периодически падая и снова поднимаясь, Кай дополз до шкафа, отдышался и перевел себя в полувертикальное положение. Колени возмущенно взвыли — мы вообще не привыкли быть опорой, мы от ползания в шоке, а ты еще и постоять на нас решил!

Давай полежим чуток, а?

Кай встряхнул головой и открыл шкаф. Хорошо, что плащ не висел на плечиках, а лежал аккуратно сложенным на дне.

Каких‑то семь минут сопения, ударов об пол и сдавленного мата — и вот уже к выходу ползет странное существо, отдаленно напоминающее прикрытый брезентом сундук, который внезапно ожил и решил отправиться в путешествие.

От двери его апартаментов до выхода из подземелья было не больше ста метров, но Каю они показались километрами. Особенно тяжело дались первые метры, когда воздействие нейтрализатора было таким же сильным, как и в его комнате.

Эти метры Кай полз даже не на четвереньках. Он просто полз. Обливаясь потом, загоняя на место беснующееся в глотке сердце, цепляясь за неровности каменного пола сбитыми в кровь пальцами…

И периодически теряя сознание. Ненадолго, обычно на две‑три минуты, а потом снова возвращался и полз, полз, полз…

Но с каждым метром удерживающая сеть становилась все тоньше, а выворачивающая наизнанку слабость — все меньше.

И вот он смог подняться на четвереньки, а у самого выхода — встать на ноги. Еще основательно штормило, но это были уже отголоски уходящего ненастья.

Кай поморщился, рассматривая свои содранные ладони. Колени пострадали меньше, отделавшись лишь разорванными джинсами да легкими ссадинами, а вот руки… Сплошное кровавое месиво.

Да уж, не спасатель — песня! Встречным ветром сносит, ментальные силы пока в анабиозе (они почему‑то, в отличие от физических, возвращаться не спешили), в наличии — все та же дубинка ближнего радиуса действия.

Он даже по морде никому толком дать не может — израненные ладони устроили забастовку.