Снежник

Они минуют городские ворота и проникают сразу во власть пустующих улиц. С наступлением сумерек жители Арканы теряют всякое желание покидать свои дома, не без основания опасаясь лихих людей и фасциев, не чурающихся тьмы. Норт тоже предусмотрительно не выпускает из вида скользящие по мостовой серые тени, когда вместе с приятелем направляется к своему поместью. Войны научили Ларре ждать вероломного нападения из-за спины, не полагаясь на милость и честность противника. А Аркана никогда не была миролюбивым городом. Даже в столице империи ночи не бывают спокойными.

— Стой, — с тревогой окликает его Бидриж. Он озирается, сжимая на шее кулон — почти точную копию того, что был у Таррума. Камень едва заметно трепещет, подрагивает в руках Лени. Полагаясь на чутье своего друга, Ларре решает замереть, но все же уточняет:

— Что случилось?

— Камень… неспокоен, — с волнением в голосе отвечает Лени.

— Как это понимать?

— Возможно, рядом инквизиторы.

Любой кобринец знает, что карателей нужно обходить стороной. Даже если не способен на самое слабое колдовство и не таишь от их взора в своем доме никаких магических амулетов. А иные жители империи опасаются глядеть фасциям в глаза, страшась проклятия, которым, по суевериям, они могут в ответ одарить.

— Они в твоем доме, Ларре, — поняв, произносит Бидриж. Его голос дрожит.

— Уходим, — мгновенно отзывается Таррум.

И они исчезают, скрываясь в тени городских улиц. Постоянно оглядываются назад, ожидая преследования, но за ними никого нет: мужчинам повезло быстро заметить опасность.

Копыта их лошадей кобринской чепрачной масти мерно стучат по мостовой. К дому Бидрижа оба подъезжают уже с осторожностью, но едва они подступают, хозяин черного кулона подает Ларре знак возвращаться. Оказавшись далеко от своих владений, Лени говорит другу:

— Да что ж это такое! Везде они нас достали.

— Куда теперь?

— Помнишь, я рассказывал тебе про командующего городской стражи?

— Было дело, — кивает Таррум.

— Он проигрался мне в баккара. Долг… достаточно большой.

— Настолько велик, что он будет готов спрятать тех, кого разыскивает инквизиция? — догадывается Ларре.

— Я надеюсь, — кивает Бидриж и оказывается справ: командующий соглашается принять у себя беглецов.

* * *

Гнев Ларре столь велик, что от него трещит и накаляется воздух. Даже его друг, Лени, в опаске пятится назад, не рискуя заглядывать в сумрачно-серые рассерженные глаза.

Раздается грохот: Таррум сбрасывает со стола все вещи. Звенит разбившаяся на полу хрустальная ваза, падают перья и складной нож для бумаги, разливаются по камню густые чернила. Норт разворачивается и впечатывает в стену кулак.

— Она сбежала, Бидриж.

Лени не рискует уточнить кто, хотя догадывается, вспоминая темноволосую женщину, сопровождавшую друга на недавнем приеме. По лицу того ходят желваки, на руках выступают буграми вены.

— Ее нет, а в моем доме хозяйничают инквизиторы.

Он комкает полученное минуту назад письмо и бросает его в пламень разожженного камина, а затем хватается за спинку стула, чтобы тоже кинуть его прочь, выпуская наружу гнев.

— Ларре! Это все-таки чужой дом, — предостерегая, останавливает его Лени.

— Я забыл. Прости, — извиняется Таррум, хотя совсем не ощущает сожаления. Он устало опускается в кресло и закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Но его руки то и дело сжимаются в кулаки.

Клочок бумаги с дурной вестью тлеет в камине: сначала окрашивается ярко-алым, а потом, до серости потемнев, осыпается пеплом на бревна.

— Мы найдем ее, — обещает Бидриж.

— Ты не понимаешь? — с новой силой злится Ларре. — Она у них, Лени. Фасции ее все-таки нашли…

— Это твои домыслы.

— Нет. Ты живешь с женщиной, работающей на карателей. Кому как ни тебе знать, на что они способы и что все это значит!

— Ты прав, Ларре. А еще один мой друг никак не может найти в городе Асию. И это меня пугает.

Мысли Таррума уносятся прочь. Он все думает, может ли он как-то вызволить волчицу, но один за другим нещадно отвергает варианты, слишком невозможные, чтобы их осуществить.

— Мне нужна карта подземелий инквизиторов, — наконец, решается он произнести.

— Ты с ума сошел! — ошеломленно восклицает Бидриж, услышав столь нелепую мысль.

Но его друг упрямо стоит на своем, забывая о страхе, опасности и не желая заботиться о своей жизни.

— Я найду ее, — почему-то с угрозой говорит тот, кто некогда привез их Айсбенга волчицу, способную обретать людскую плоть.

Одержимость мужчины Лени пугает.

* * *

Лицо южанина скрыто в тени. На лоб низко надвинут капюшон, не дающий разглядеть его искристые светлые глаза. Сильные руки сложены на столе, открывая изящные пальцы человека, привыкшего держать точеное перо, а не тяжелый меч.

— Вы покушались на жизнь моего брата, а теперь желаете помощи? — с раздражением спрашивает он.

— Не смешите, — с досадой морщится Ларре, недовольный из-за напоминания о его промахе. — Я знал, что айвинские знания помогут Ильясу выжить.

— Пусть так, — соглашается пустынник. — Но это не означает, что я окажу вам поддержку.