Снежные псы

Одежда оказалась теплой, но почему-то женского покроя. Узкие плечи… ну и все остальное. На Гобзикова налезло длинное пальто из чего-то сильно напоминавшего войлок. Валенковое пальто, расшитое игривыми розочками. Гобзикову такая одежда не очень пришлась по вкусу, но ничего более подходящего не нашлось. Он забрался в это пальто и перевязался легкомысленным полосатым зеленым шарфом. На голову Гобзикову пришлось и вовсе что-то несуразное — девичья мохнатая шапка, сшитая, как ему показалось, из десяти, а то и больше кроликов. Шапка перевешивала, и со стороны Гобзиков сделался похож на одуванчик. Он посмотрелся в зеркало заднего вида и остался собой недоволен. В таком прикиде отправляться в героическую экспедицию…

Зато его одобрил Кипчак.

— Здорово. Шапка деловитая. Давай потом поменяемся, а? Ты мне шапку, а я тебе красные сапоги.

— Какие еще сапоги? У тебя есть красные сапоги?

— Нет. Но они у меня будут.

— В Алмазной Орде? — уточнил Гобзиков.

— Ага.

Кипчаку тоже досталось пальто. В плечах оно ему пришлось впору, однако длина несколько подкачала. Раза в два. Полы волочились за Кипчаком шлейфом, острые плечи торчали к ушам, а на голове возвышалась треугольная кожаная пилотка. В результате освоения этого гардероба Кипчак стал походить на графа Дракулу, который ни с того ни с сего вдруг стал коротышкой. Комично.

А Лара как всегда выглядела на все сто пятнадцать. Длинный, до пяток, черный плащ, красный шарф, черный вязаный берет, солнцезащитные очки. Красиво.

— Теперь уже близко, — сказала она. — Тут скоро горы должны показаться, рванем через них.

— Горы… — с почтением просопел Кипчак. — Я никогда не был в горах. Предлагаю залететь на самую высокую и водрузить там…

— Кипчак, — укоризненно перебила Лара, — давай потом, а? Сначала дела. Держитесь покрепче, тут уж совсем рядом.

— Откуда ты знаешь? — спросил Гобзиков.

— Чувствую, — ответила Лара.

Гобзиков быстренько влез в седло, Лара лихо запрыгнула за руль. Воздухолет пошел на взлет, тундра, исстрелянная мелкими, крупными и средними озерами, осталась под ногами, и где-то через полчаса действительно стало холодно.

Показались горы. Резко, точно выскочили из-за горизонта и растянулись гармошкой. Гобзикову даже показалось, что они обступили их кольцом. Зеленая тундра, ползущая под стабилизаторами, сменилась каменистой равниной с редкими разноцветными лишайниками, затем равнина задралась к небу, и Гобзиков в очередной раз убедился, что в мире есть красота.

Аппарат тоже поднял нос, и они понеслись вверх, причем так быстро, что у Гобзикова заложило уши. Лара держала курс на высокий заснеженный пик, потом взяла вправо, и Гобзиков увидел, что она целит в узкий разлом, глубоко рассекший горную гряду.

В ущелье вошли на большой скорости, которая еще и увеличилась, потому что ветер оказался попутным. Собственно, даже не ветер, а мощный сквозняк. Он понес воздухолет вперед, Лара едва успевала лавировать между ледяными глыбами и выступающими камнями. В самых пугающих местах Гобзиков зажмуривался, обманывая себя тем, что закрывает глаза потому, что ветер слишком сильный.

Горы оборвались, и сразу началась белизна. И обступил холод. Гобзиков успел оглянуться: за спиной уносилась вдаль черная вертикальная полоса ущелья. Теперь все оттенки черного исчезли, остался только белый цвет. Внизу, вверху, повсюду. На мгновение Гобзиков утратил ориентацию в пространстве, потом, присмотревшись, понял, что тот белый, что под ними, чуть белее того, что над головой.

Аппарат все увеличивал скорость, и Гобзиков вперед не очень смотрел — боялся, что замерзнут глаза. Он сидел, вцепившись в деревянные ручки и уткнувшись лбом в плечо Лары. Воздух уже не свистел, уже выл и ревел, выдувая тяжелую гремящую ноту. За спиной, удивительно точно попадая в тональность ветра, орал боевую песню воинственный Кипчак.

Потом скорость стала падать, и Гобзиков выглянул из-за Лары. Впереди по курсу маячило большое мутное облако. Нет, даже не облако, а какая-то облачная стена, растянувшаяся от земли и до неба. Хотя самого неба тоже уже не проглядывалось, просто пелена, и эта пелена началась уже давно, часа с полтора. И стало еще холоднее.

Лара снизила скорость. Из багажника высунулся Кипчак.

— От чего такая туча? — крикнул он.

— Контраст температур. Тут холодно, а там, видимо, еще холоднее. Образуется туман.

— Куда уж холоднее… Я, кажется, уже умер, — сказал Кипчак и спрятался глубже в багажное отделение.

— Что там? — указал вперед Гобзиков.

— Не знаю точно… Он говорил, что там…

— Кто говорил?

— Ну тот, кто похитил то, что нам нужно… Там замерзший город, а в нем огромная пещера, ведущая вниз… Он там обосновался. А вообще сюда еще никто не залетал, — сообщила Лара. — Далеко очень.

— Я про это место слышал, — подал голос из багажника Кипчак. — Там край земли, и лежит он за горами. В горы нормальный гном не пойдет. Что ему в горах делать? Гномы не братья Черепановы…

— Что? — удивился Гобзиков. — Откуда ты знаешь про братьев Черепановых?

Кипчак пожал плечами.