Снежные псы

– Остались бы в пуэбло, поставили бы памятник, – с тоской произнес Кипчак. – И тебе, Лара, поставили бы памятник, за заслуги перед народом гномов. А потом мы бы встретились с моими сподвижниками, я вам про них говорил. Они грозны и бестрепетны…

– Успеем встретиться, – перебила его Лара. – Гарь видели?

Дым они видели совсем недавно – из-за горизонта поднимался ровный, как будто отполированный, черный столб.

– Видели, – кивнул Кипчак, – и что?

– Деспотат горел.

– Деспотат? – Кипчак выглянул из багажника. – Горел Владиперский Деспотат?

– Ага, – подтвердила Лара. – Он, родимый.

– Жалко… – Кипчак подвигал ухом. – Жалко, что сгорел. Было великое государство. Но даже если он сгорел, то что? Мы же не тушить его летим?

– Те, кто нам может помешать, как раз там.

– Горят? – уточнил Гобзиков.

– Скорее поджигают. Так что у нас есть время. Мы можем проникнуть в их логово, пока они заняты. Вряд ли там серьезная охрана…

– Для чего время? – завозился Кипчак. – Куда проникнуть? Кто занят?

– Кипчак, не спрашивай.

– Слушаюсь! – Кипчак вытянулся по стойке «смирно» в багажнике. – Слушаюсь не спрашивать.

И я, подумал Гобзиков, я тоже не буду спрашивать. Зачем? Все равно ничего не поменять. Все к одному. Дорога. Судьба.

Гобзиков улыбнулся.

– Достань теплую одежду, – велела Лара.

– Зачем? – удивился Кипчак.

– Затем, что скоро станет холодно.

– Слушаюсь, – повторил Кипчак и принялся выгребать из багажника одежду – пальто, свитера, шапки.

Гобзиков скептически поморщился.

– Все, что удалось раздобыть, – развела руками Лара. – К зиме здесь не очень-то привыкли. Так что наряжайтесь.

Одежда оказалась теплой, но почему-то женского покроя. Узкие плечи… ну и все остальное. На Гобзикова налезло длинное пальто из чего-то сильно напоминавшего войлок. Валенковое пальто, расшитое игривыми розочками. Гобзикову такая одежда не очень пришлась по вкусу, но ничего более подходящего не нашлось. Он забрался в это пальто и перевязался легкомысленным полосатым зеленым шарфом. На голову Гобзикову пришлось и вовсе что-то несуразное – девичья мохнатая шапка, сшитая, как ему показалось, из десяти, а то и больше кроликов. Шапка перевешивала, и со стороны Гобзиков сделался похож на одуванчик. Он посмотрелся в зеркало заднего вида и остался собой недоволен. В таком прикиде отправляться в героическую экспедицию…

Зато его одобрил Кипчак.

– Здорово. Шапка деловитая. Давай потом поменяемся, а? Ты мне шапку, а я тебе красные сапоги.

– Какие еще сапоги? У тебя есть красные сапоги?

– Нет. Но они у меня будут.

– В Алмазной Орде? – уточнил Гобзиков.

– Ага.

Кипчаку тоже досталось пальто. В плечах оно ему пришлось впору, однако длина несколько подкачала. Раза в два. Полы волочились за Кипчаком шлейфом, острые плечи торчали к ушам, а на голове возвышалась треугольная кожаная пилотка. В результате освоения этого гардероба Кипчак стал походить на графа Дракулу, который ни с того ни с сего вдруг стал коротышкой. Комично.

А Лара как всегда выглядела на все сто пятнадцать. Длинный, до пяток, черный плащ, красный шарф, черный вязаный берет, солнцезащитные очки. Красиво.

– Теперь уже близко, – сказала она. – Тут скоро горы должны показаться, рванем через них.

– Горы… – с почтением просопел Кипчак. – Я никогда не был в горах. Предлагаю залететь на самую высокую и водрузить там…

– Кипчак, – укоризненно перебила Лара, – давай потом, а? Сначала дела. Держитесь покрепче, тут уж совсем рядом.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гобзиков.

– Чувствую, – ответила Лара.

Гобзиков быстренько влез в седло, Лара лихо запрыгнула за руль. Воздухолет пошел на взлет, тундра, исстрелянная мелкими, крупными и средними озерами, осталась под ногами, и где-то через полчаса действительно стало холодно.

Показались горы. Резко, точно выскочили из-за горизонта и растянулись гармошкой. Гобзикову даже показалось, что они обступили их кольцом. Зеленая тундра, ползущая под стабилизаторами, сменилась каменистой равниной с редкими разноцветными лишайниками, затем равнина задралась к небу, и Гобзиков в очередной раз убедился, что в мире есть красота.

Аппарат тоже поднял нос, и они понеслись вверх, причем так быстро, что у Гобзикова заложило уши. Лара держала курс на высокий заснеженный пик, потом взяла вправо, и Гобзиков увидел, что она целит в узкий разлом, глубоко рассекший горную гряду.

В ущелье вошли на большой скорости, которая еще и увеличилась, потому что ветер оказался попутным. Собственно, даже не ветер, а мощный сквозняк. Он понес воздухолет вперед, Лара едва успевала лавировать между ледяными глыбами и выступающими камнями. В самых пугающих местах Гобзиков зажмуривался, обманывая себя тем, что закрывает глаза потому, что ветер слишком сильный.

Горы оборвались, и сразу началась белизна. И обступил холод. Гобзиков успел оглянуться: за спиной уносилась вдаль черная вертикальная полоса ущелья. Теперь все оттенки черного исчезли, остался только белый цвет. Внизу, вверху, повсюду. На мгновение Гобзиков утратил ориентацию в пространстве, потом, присмотревшись, понял, что тот белый, что под ними, чуть белее того, что над головой.