Снежный ангел

К тому же Сайрус все это время был на удивление спокоен, что все только усложняло. По дому разлилась тревожная тишина. По временам за столом, под стук ножей и вилок, я робко поднимала глаза на мужа и натыкалась на внимательный взгляд. Сайрус улыбался чуть заметно, с некоторым даже дружелюбием, но глаза были холодные, цепкие.

«Не к добру эта ледяная задумчивость. Ему все известно!» — думала я, но держалась так, будто все в порядке, а чуть что — оправдывалась надвигающимся праздником.

Прайсы с неизменной торжественностью отмечали День благодарения, а вся подготовка ложилась на меня. Из Атланты со своим новым мужем прилетала мать Сайруса; бесчисленная родня съезжалась в крошечный городок, откуда пошел их род, со всех концов страны. Мы с Сайрусом закатывали шикарный праздник, достойный упоминания в журнале «Лучшие дома и сады».

И все же каждый раз День благодарения оборачивался нелепым событием с демонстрацией коллекции семейных грехов. Но Прайсы — воспитанные люди, мы вежливо отворачивались, когда дядя Теодор перебирал лишнего, а тетя Роза пускалась в пространные рассуждения на тему «как трудно нынче найти приличную прислугу». Сайрус даже терпел своего нагловатого отчима, Уолта. С помощью внушительного количества виски.

В самый День благодарения, когда стали подъезжать гости, я пребывала в страшном напряжении — по-моему, это в глаза всем бросалось. А Сайрус встречал гостей с таким рвением и натужным радушием, что уж лучше бы просто заперся у себя в кабинете. Мне спокойнее было бы. Но делать нечего, и я завязала бантом шикарный передник и растянула губы в подобии улыбки. Если переживу этот семейный праздник Прайсов, мне вообще ничего не страшно.

— Здравствуйте, Диана. — Я чмокнула в щеку свекровь.

Та критическим оком обвела сверкающие чистотой столы, вытянула из салатницы морковку, понюхала осторожно, откусила кусочек.

— Надеюсь, индейка у тебя органическая. — Диана изъяснялась тихим и вкрадчивым, но не допускающим возражений голосом. — Уолт сейчас на особой диете.

— Вы бы меня предупредили, я бы что-нибудь сообразила специально для него.

— Теперь уж поздно. — Диана выплыла из кухни. Но прежде обожгла меня красноречивым взглядом. Откуда, скажите на милость, мне было знать о новой диете Уолта? И тем не менее смысл этого взгляда сомнений не вызывал: «Могла бы и сама поинтересоваться!»

Каждый из Прайсов явился со своими капризами и претензиями. Тетя Роза разобиделась на погоду — слишком, мол, слякотно на улице. Дядя Теодор остался крайне недоволен качеством и количеством виски. Лили и та ворчала. Я приготовила на десерт три разных торта, но, видите ли, не испекла ее любимого, с изюмом и взбитыми сливками.

— Но ведь кроме тебя его никто не ест, — пыталась я урезонить дочь. — А на следующей неделе я специально для тебя испеку целый торт. И ты его весь съешь.

— Ничего мне не надо! — оскорбленно ответила Лили и умчалась к себе.

Готовясь к приему, я аккуратно подписала и расставила карточки с именами, но, когда все стали рассаживаться, немедленно выяснилось, что мой порядок никого не устраивает. Прайсы живо перетасовали карточки и уселись где кому вздумается. А я в результате оказалась между вечно пребывающей не в духе свекровью и погруженным в мрачную задумчивость мужем. «Дай, Господи, терпения», — мысленно попросила я, садясь на свое место.

Сайрус прочел что-то из Библии. Я особо не вникала. В его устах Святое Писание всегда отдавало металлом, казалось суровым и осуждающим. Ничего общего с душевной историей про любовь, которую рассказывали Макс и Сара. Бог Сайруса представлялся мне требовательным надзирателем, которому я не доверяла.

Сайрус наконец закончил скучную и длинную молитву. Все сказали «Аминь». В церемонном порядке поплыли вокруг стола блюда. Сначала огромное блюдо с горой-индейкой, затем зелень, картофельное пюре и домашний клюквенный соус. На каждом конце стола во множестве стояли соусники и всевозможные салаты, которые, впрочем, по большей части остались нетронутыми. О моем батате ходят легенды, и каково мне было смотреть, как Уолт соскребает подливку из коричневого сахара с орехом-пекан, а нежную картофельную мякоть оставляет? Подливка жутко калорийная. А у него диета… Но я только вежливо улыбалась и помалкивала.

Разговор то разгорался, то затухал и состоял по большей части из сплетен. Им всем, давно уехавшим из наших мест, хотелось услышать последние городские новости. Диана же щедро потчевала нас пошлыми историями, приключившимися с разными ее знакомыми в Атланте. Очень напоминало сюжет бездарного реалити-шоу. Я постаралась отключиться. В какой-то момент мне даже удалось поймать взгляд Лили и подмигнуть ей украдкой. Та демонстративно отвела глаза.

И вдруг я оказалась в центре внимания, весь стол выжидательно смотрел на меня. В чем дело? А в том, что, не прислушиваясь к общей болтовне, я не сразу уразумела, что Диана чем-то недовольна и уже во второй раз обращается ко мне.

— Что, простите?

Диана закатила глаза.

— Я говорю, картошка у тебя какая-то клейкая. Ты ее долго варила?