Снежный город встречает

– Посмотрите на эту красавицу, – говорил экскурсовод, указывая на аквариум. – Это аравана. У себя на родине эта рыба может даже убить орла! Да-да: выпрыгивает из воды, хватает птицу и топит…

Сер’тан взглянул на светло-жёлтую плоскую рыбу с интересом. Знать бы ещё, кто такие орлы. Судя по оживлению, с которым отреагировали на рассказ земляне, это не самые маленькие птицы.

– Пожалуйста, не фотографируйте её со вспышкой и не машите у стекла, – предупредил экскурсовод. – Аравана очень нервная, и если испугается, то может разбить аквариум.

– Ого! – выдохнул кто-то из группы.

Вскоре рассказ о чудесах других континентов закончился, и группа перешла в следующий зал. Сер’тан тоже хотел увлечь Таша за остальными, но тот не поддался:

– Погоди.

Сер’тан обернулся. Таш смотрел на троих молодых людей, которые не вняли предупреждению экскурсовода и проявляли к рыбе интерес больший, чем следовало. Они кривлялись перед аквариумом, громко смеясь и корча такие рожи, что им позавидовали бы колшарские комики. Один из ребят даже постукивал пальцем по стеклу. Аравана уже начала ускоряться.

– Что вы делаете? – спросил Таш.

Его не услышали. Лишь один из троицы на секунду повернулся к литанийцам, но, видимо, счёл их не стоящими внимания и тут же вернулся к рыбе.

– Что. Вы. Делаете? – повторил Таш уже громче.

Он не привык повышать голос. Но ещё больше, как старший офицер Связи, не привык, что его игнорируют.

Теперь повернулись уже все трое. Люди смотрели на держащихся за руки литанийцев с недоумением, словно те были экспонатами, которые по неизвестной причине заговорили, и хотели уже отвернуться вновь, но вмешался Сер’тан:

– Вы не услышали, что сказали про рыбу? Её нельзя пугать, она может разбить аквариум.

Один из троицы криво улыбнулся, как будто это было очень смешно. Но Сер’тан не отступал:

– Вам лучше догнать группу, – сказал он холодно. – Серьёзно, оставьте рыбу.

Он сделал шаг вперёд, и этого оказалось достаточно. Бурча что-то себе под нос, люди, жутко недовольные, отлепились от аквариума и нехотя поплелись вслед за остальными. Сер’тан и С’таш их догонять не спешили.

– Они что, не поняли экскурсовода? – недоуменно спросил Сер’тан, глядя, как свет перекатывается по золотистому боку араваны. – У них плохо настроен переводчик?

– Он им не нужен. Экскурсовод говорит с ними на одном языке, – отозвался Таш.

– Тогда почему?..

– Не знаю. Возможно, некоторые люди просто не очень умные. Пойдём, тоже догоним группу.

В этот раз Таш потянул партнёра в следующий зал музея.

В первый день соревнований С’таш всерьёз уже собирался покорять новый маршрут, чтобы не пропустить выступление Тана, но, к счастью, для него нашлось место в автобусе спортсменов.

Они сели рядом. Только на этот раз не разговаривали, а смотрели в окно на белые волны холмов с порослью деревьев, даже зимой сохранявших свою зелень. Впрочем, это их как раз не удивляло: на холодной Литании росли только хвойные породы.

Лишь один раз С’таш, сидевший ближе к окну, нарушил тишину:

– Смотри.

Тан нагнулся к его плечу и кивнул. Он тоже увидел проплывшую мимо статую мамонта – такого же им вчера показывали в музее на голограмме.

Тан не выпрямился – так и остался совсем близко, обдавая щёку С’таша мерным тёплым дыханием. Это тепло передавалось С’ташу и поселялось где-то внутри, слабо покачиваясь в такт движениям автобуса. С’таш и хотел, и боялся повернуться к Тану в ответ.

Так они доехали до Ледового дворца спорта. С’таш много читал о нём в интернете и помнил, каким небольшим и аккуратным было здание в начале двухтысячных, когда его только построили. Уже в те времена в Ханты-Мансийске проводились соревнования не только федерального, но и международного уровня. Теперь же, кода Земля стала частью Союза, прежних масштабов уже не хватало и здание разрослось вверх и вширь: на нынешнем чемпионате помимо людей были колшарцы, юлжанцы, кинтары – С’таш даже заметил одну шагранку, занявшую своими щупальцами сразу несколько сидений.

Литанийцев, кроме них с Таном, не было. Точнее, они встречали соотечественников на телевокзале и в городе, но участвовать в соревнованиях собирался только Тан. Литанийцы не любили всё, что требовало резких и непредсказуемых движений, и поэтому редко становились спортсменами или офицерами Безопасности. В их природе были скорее чёткость и отточенность. Сер’тан же умел объединять в бою и то, и другое, и его танец с мечом был не менее чётким, чем работа специалистов в инженерном. С’таш гордился супругом за то, что тот выбрал такой уникальный путь и с достоинством по нему шёл, но порой С’таш немного беспокоился, ведь этот путь был трудным и даже опасным.

Двери автобуса разъехались в стороны, выпуская спортсменов. Тан подал С’ташу руку, помогая спуститься – он мог бы и сам, но никогда не отказывался от таких знаков внимания.

Внутри, когда они сдали куртки в автоматический гардероб, им пришлось попрощаться.

– Мне пора готовиться, – понизив голос, сказал Тан, снова нагибаясь к С’ташу. – Вряд ли мы увидимся до конца дня…