Снежный ком

— Слушай! — с удивлением остановил меня папа. — Что с тобой? Да ты просто грубиян!..

Я молча сопел. Ответить было нечего. Все, что требовалось сказать, я уже сказал. И теперь ждал, что из всего этого получится.

Выручил меня звонок у входной двери. Но… Колоколом громкого боя прогремел он на всю квартиру.

— Вот она… Ваша Наташка, — сказал я тете Клопе. — Ябедничать пришла…

Я поднялся со стула и пошел открывать дверь своей длинноногой врагине.

— Что с ним такое? Какая его муха укусила? — услышал я за собой голос тети Клопы.

Мне же терять было нечего. Не торопясь, но и без промедления я открыл дверь. И замер…

— Ура! Мама пришла!.. Моя милая, родная мама пришла!..

Эти слова я хотел прокричать на всю Москву, но горло мне перехватило, и я только прижался к маме, обнимая ее, пряча у нее на плече свое пылающее лицо.

Все мои горести сразу куда-то пропали, и я уже совсем не боялся, что вот сейчас придет к нам и нажалуется на меня Наташка. Пришла моя родная мама, которая хоть ничего еще о драке с Наташкой не знала, но и от Наташки, и от тети Клопы наверняка нас с папой надежно защитит. Я, конечно, понял, хорошее настроение у нее потому, что ей все-таки удалось купить зеленые сапоги, но мне-то разве не все равно, отчего хорошее? Лишь бы — хорошее…

— Ну, как вы тут без меня справились? — спросила мама.

— Хорошо, мамочка. Все поставили на место, все убрали.

Мама поцеловала меня в макушку и сморщила нос.

— Только вчера сама вымыла тебе голову с мочалкой и мылом, — сказала она. — А сегодня опять от вашей милости, как от старого барбоса, псиной несет. Можешь ты объяснить, что происходит?

— Не знаю, ма… А у меня Павлик…

— Еще хомячок? Одного мало?

— Это для Павлика. Я его подарю Павлику, а пока он у меня немного побудет. Смотри, какой хороший!

Я взял ящик из-под посылки, поднес его к маме.

— Что-то я не разберусь в этих Павликах, — не глядя в ящик, сказала мама. — А ты все-таки пойди и умойся. От тебя так разит, как будто все районные псы верхом на тебе ездили…

Мама хоть и воспитывала меня сейчас, но глаза у нее были добрые. Она, наверное, так была довольна своими новыми зелеными сапогами, что даже не заметила на мне джинсы с полуоторванным, кое-как пришпиленным карманом.

Из кухни доносились негромкие голоса. Видно, папа и тетя Клопа договаривались, как меня ругать, когда (так они, наверное, думали) войдем мы с Наташкой.

Мама сняла плащ, поправила волосы перед зеркалом и только после этого заглянула в ящик от посылки, где сидели Васька и Павлик.

— Что-то тут не то, — сказала она.

— Почему, ма?

— Сидят твои хомяки вместе и не думают драться.

— Мы с Павликом тоже никогда не деремся.

— Вы — одно, а хомяки — другое. Боюсь, что этот Павлик уже сделал свое черное дело.

— Какое «черное дело»?

— Отстань, пожалуйста, и не говори глупости, — сказала мама, — а хомяков своих рассади в разные коробки, пока не поздно.

— Почему, «пока не поздно»?

Я с недоумением смотрел на маму, потому что никакие глупости не говорил.

Из кухни донесся голос папы:

— Ну что ты там, Слава? Почему сюда не идете?

— А ты угадай, кто к нам пришел?

Хмурый папа вышел в коридор и, увидев вдруг вместо ябеды Наташки нашу маму, весь так и просиял.

— Милочка!.. Наконец-то!.. А мы без тебя тут совсем загрустили!

— А дверь не открывал мне тоже от «грусти»?

— Что ты говоришь? Вот ведь как уснул! Ничего не слышал! Извини, ради бога!..

Но мама будто и не слышала, как оправдывался папа. Быстрыми шагами она прошла по коридору и остановилась на пороге в кухню. Некоторое время мама молчала. От ее веселого вида не осталось и следа.

— Не очень-то вы тут без меня грустили…

— Милочка, ну что ты говоришь, — пробормотал папа и ужасно смутился.

— Я к вам только на минутку зашла, Людмила Ивановна, принесла вам пирог и варенье, — начала было тетя Клопа, но мама как будто и не заметила ее.

— Оказывается, — сказала мама, — у нас в доме не только хомяк, но и хомячиха?

Меня осенило: так это же она Павлика и Ваську имела в виду. Я побежал в комнату и немедленно рассадил своих хомяков в разные коробки. Если они оба — хомяки, нечего волноваться, ссоры между ними не будет. Мы-то с папой или с Павликом никогда не ссоримся! А вот с Наташкой, хоть она всего лишь козявка — сразу скандал. Да и мама с папой частенько ругаются…

Пока я рассаживал Ваську и Павлика, по коридору мимо комнаты, словно ракета, промчалась тетя Клопа со своей красивой книжкой под мышкой.

Из кухни доносились голоса папы и мамы. С каждой минутой они становились все громче.

Чтобы не слушать еще одну ссору и хоть немного отвлечься от неприятностей, я стал наблюдать за своими хомячками. Чувствовали они себя преотлично. Каждый грыз свою коробку, и я им не мешал.

Снова по коридору прозвучали быстрые шага, и теперь уже во второй раз, так же громко, как за тетей Клопой, хлопнула за мамой входная дверь.

Деревянные кони с медными глазами

Наташка жаловаться не пришла. Догадалась, что ничего хорошего не будет, если заявится такая дылда и начнет ныть: «Гы-ы-ы! Дядя Петя, сын у вас плохой, а я — хорошая. Возьмите меня в дочки!»