Снежный ком

— Обыкновенно… Разрешил я ей с Аполлинарией Никанора сопровождать, вдвоем им сподручнее больного в хирургию доставить. А тут и ваш приезжий попросил Ларису твою в самолет посадить — за облепиховым маслом для Фрола в город послать. Ладно, думаю, пусть полетит, может, и достанет…

— А Тема? — вырвалось у меня. — Что-нибудь летчикам говорил?

— При чем тут Тема? А ты это про что?

— Так, ничего…

Во мне все кричало от негодования: «Фанфарон и показушник! Так преподнес Ляльке самолет, как будто весь аэрофлот страны у него в жилетном кармане! Надо вам ТУ-144 — пожалуйста! ИЛ-62? С нашим почтением! А уж АН-2 — в любое время: куда хочу, туда и полечу!» Но Лялька-то именно так и думает! Скажешь ей правду — не поверит! Еще и разозлится: «Злобствуешь, жалкий завистник!..»

Где-то я то ли читал, то ли слыхал, что подлецы сильны наглостью. Выбить это оружие из рук Темы, вывести его на чистую воду, вот в чем задача!.. Теперь-то я знал цену его значительности: ловко умеет нажимать и на явные, и на тайные пружины! Но как бы сделать, так, чтобы о его тайных пружинах узнали все! А главное — Лялька!.. Сколько я ни перебирал в уме способов разоблачения Темы, все было мелко, все не годилось. Пойти в милицию и сказать, что он ворованные трубы купил? Отбрешется, сочинит какую-нибудь историю, вроде Симочкиной версии. Рассказать, как сделал в гараже поджог — дело давно закрыто, никто к нему возвращаться не будет. Сколько я ни думал, так ничего путного и не придумал.

Клавдий Федорович будто подслушал мои мысли.

— Думай, парень, думай, — сказал он. — Сколько годов кругом своей Ларисы ходил, а тут враз возьмут и уведут…

Я не ответил: крыть мне было нечем. Чтобы отвлечься, спросил:

— Вы в больницу едете?

— Встречать студенческий стройотряд. Может, у них кто прихворнул в пути?

— А как же дядя Фрол? — ляпнул я и замолчал: откуда мог знать старый фельдшер, что дядя Фрол задумал бежать из больницы?

— Дома уже твой дядя Фрол, — ответил Клавдий Федорович.

— Как дома?

— Под свою личную ответственность отвез его.

— А вы не шутите?

— Какие могут быть шутки? Уговорил он меня.

Значит, дядя Фрол не дождался двадцати двух часов и все само получилось? Что же такое заставило его чуть ли не на карачках бежать домой?..

Фрол меня насчет Ляльки предупредил, и Клавдий Федорович — тоже предупредил. Смешно, все меня предупреждают, все сочувствуют, а дела мои все хуже и хуже… Надо срочно бежать к своему дядьке: что-то он знает такое, возможно, и мне подскажет, как поступить с Темой. И я решил: «Встречу свой стройотряд, отмечусь на поверке и побегу к Фролу».

Мы уже подъезжали к правлению колхоза, напротив которого в просторном дворе расположилось лесничество. Следующее строение за лесничеством — больница, а ниже по косогору — пристань.

К пристани подходил быстроходный теплоход-катамаран с водометными двигателями, весь освещенный прожекторами, битком набитый шумными, молодыми и звонкоголосыми пассажирами.

Теплоход ткнулся в берег, и на дернистый склон стали выпрыгивать парни и девушки в защитных куртках и брюках, тренировочных спортивных костюмах. Полетели тюки, рюкзаки, чемоданы и свертки. Сразу стало на пристани ни пройти, ни проехать от сутолоки и гама.

Я спрыгнул с телеги, стал в сторонке и принялся высматривать своих дружков.

Кто-то кого-то встречал, кто-то кого-то догонял, все друг другу помогали, а скорей мешали. Две девчонки еле тащили на палке рюкзак, да и не рюкзак, а рюкзачок. А какой-то дылда, хвастаясь своей силой, волок сразу три чемодана: два через плечо, третий — в руке, а в другой — битком набитую сетку в придачу… Смех, крик, беготня, команды… Серьезный парень в штормовке пытался навести порядок, его толкали и не слушали. Вся эта неразбериха продолжалась до тех пор, пока вещи не оказались сгруженными на берег, а прибывшие не построились и не ответили на перекличку нашего командира отряда — дипломированного прораба Юры.

Я тоже встал в строй, крикнул: «Здесь!», когда Юра назвал мою фамилию. После переклички подошел к своим дружкам — Коле Лукашову и Пете Кунжину. Но тут совершенно неожиданно меня подхватила по пути Лялькина новая знакомая — пестрая Катя.

— Ну что, герой, прозевал свою Ляльку? — нахально глядя на меня, спросила она.

— А ты откуда знаешь?

— Все знаю… Знаю, что она с Аполлинарией Васильевной и двумя симпатичными летчиками в город укатила.

— По делу и укатила, а не с летчиками, — попробовал я перевести разговор на серьезный лад и в то же время давая понять, что я хорошо знаю, где Лялька.

— Это еще неизвестно, по какому делу, — парировала Катя. — Часы-то еще не раздумал ей покупать? Посмотри-ка… Швейцарские, двадцать девять камней, и все драгоценные… Сто двадцать «рэ».

На руке у пестрой Кати я увидел не швейцарскую «Омегу», а наши часы «Кардинал», которые мы делаем на экспорт. Мне было хорошо известно, что стоят эти часы ровно вполовину меньше.

Чуть было я не сказал все это Кате, но какое-то настороженное чувство меня удержало.

— Это как наш «Пилот»? — спросил я простодушно. — Тоже ведь двадцать девять камней?..