Снежный ком

— Сравнил! — пристыдила меня Катя. — «Кардинал» — всемирно известная швейцарская фирма! У меня есть ребята, им из-за рубежа привозят целыми партиями. Можешь и своим дружкам сказать. И сам готовь денежки…

И опять что-то меня удержало от желания немедленно разоблачить эту пеструю девицу. Если советские экспортные часы поступают к ней «целыми партиями», то это пахнет не только крупной спекуляцией, но и крупным хищением. Значит, работает целая группа: тащат со склада или с базы, а может быть, прямо с завода партиями, а потом в розницу продают.

Не поворачивая головы, я не столько увидел, сколько ощутил боковым зрением двух довольно мрачных парней — высокого и покоренастей — лет по двадцати пяти, исподволь наблюдавших за мной и Катей.

— Деньги я почти приготовил, — со вздохом ответил я. — Больно дорого просишь…

— А ты хотел швейцарские часы за полсотни купить?

— Ладно. Когда и где тебя найти?

— В бригаде у Лариски. Я сама тебя найду!.. Извини, мне пора: надо девочкам помочь…

Катя исчезла. Я остался один и словно невзначай пошел в направлении, где стояли наблюдавшие за мной парни — охрана Кати. Я постарался их хорошенько запомнить. Один — повыше ростом с узким интеллигентным лицом, быстрыми и внимательными глазами, другой — коренастый, с коротким ежиком прически, клином наехавшей на низкий лоб, с толстой, как у барбоса, физиономией «всмятку». Оба — в защитного цвета «энцефалитках», таких, как у большинства ребят и девчат. «Значит, и здесь Катя не одна, а это уже серьезно…» Мне было непонятно, где и при каких обстоятельствах познакомилась с ней Лялька? Что у них общего? Хотя… Ехали в одном эшелоне с одним и тем же стройотрядом… Лялька могла и не распознать, что за птица эта пестрая Катя и чем она промышляет. Но Катя — исполнительница, низовая торговая точка, парни — контроль и охрана. А где база? Откуда поступает продукция?.. Говорить ли об этом Фролу или хотя бы Юре — нашему командиру отряда? Пожалуй — ни тому, ни другому. И по многим причинам. Фрол для таких дел просто непригоден, а Юра еще, чего доброго, построит отряд и с комсомольским задором скомандует: «Кто из вас жулики, два шага вперед!»

И все-таки мне захотелось как можно скорее повидать дядю Фрола, почувствовать рядом с собой близкого порядочного человека и осторожно намекнуть ему, что появилась подозрительная компания. А может быть, Фрол что-нибудь посоветует, как мне быть с Лялькой и Темой.

Совершенно разбитый от всего пережитого сегодня, я осторожно подошел огородами к дому Аполлинарии Васильевны, вскарабкался на пень и заглянул в слабо освещенное окно.

Икона Рублева

Картина, которую я увидел, заглянув в окно, настолько меня поразила, что я едва не свалился с пенька.

При тусклом колеблющемся свете лампадки кто-то, завернутый в белый саван, маячил перед образами между полом и потолком.

Я зажмурился и не сразу открыл глаза: человек в белой рубашке, замотанный в простыню от подмышек до колен, по-прежнему пребывал в пространстве перед иконами, занимавшими весь красный угол комнаты Аполлинарии Васильевны. Видел я его со спины: из-под простыни торчали голые икры, а вот голову закрывала ветка фикуса, вымахавшего до самого потолка.

Теперь-то я уж точно рассмотрел, что человек этот, слава богу, не висел в пространстве между небом и землей, а стоял на скамье в домашних шлепанцах и держал в руке зажженную свечу, подняв ее выше головы.

Зачем ему свеча, когда во всех соседних домах горел нормальный электрический свет? Пробки перегорели? Так их же плевое дело починить.

Только тут я с опозданием осознал, что человек этот — мой дядюшка Фрол, которого, видимо, Клавдий Федорович привез к себе, на свою половину дома. Вместо того чтобы лежать, дядя Фрол стоял на скамейке, завернувшись в простыню, забыв о своем обострении и физической боли, об открывшейся ране, и в таком виде изучал иконостас.

Час от часу не легче! Ему ведь надо лежать!.. И почему никого нет дома?..

Надо сказать, что обе половины жилья сообщались, и Фрол с тетей Машей, построившись вместе с Клавдием Федоровичем и Аполлинарией Васильевной, настолько сдружились, что жили почти одной семьей.

Судя по всему, Аполлинария Васильевна не вернулась еще из города, а тетка Маша ушла то ли к соседям, то ли к нему же — своему Фролу в больницу: отправилась огородами напрямик, вот и разминулись…

Теперь мне все стало ясно. Клавдий Федорович отвез дядю Фрола на своих дрожках, они и видели, как Тема прятал под сараем ворованные керамические трубы. А это значит… Но пока что я не очень торопился делать выводы…