Снежный ком

— Хорошо, что я успел домой, — сказал он. — Ты даже не представляешь, что я пережил и передумал.

— Из-за чего пережил?

— Из-за того, что очень может быть, он — настоящий…

— Кто настоящий?

— Андрей Рублев… Точнее — эта икона «Христос в силе» со свода центрального нефа Успенского собора во Владимире. Могли же быть повторения, эскизы, копии… Но письмо!.. Посмотри, какое письмо!.. Это же пла́ви: на основной тон накладываются прозрачные обертоны, лицо ощутимо, оно светится… Идеальное выражение идеи гармонии и самосовершенствования!..

«Это у тебя гармония и самосовершенствование, а у меня, например, полнейший разброд», — подумал я. — Хорошо Фролу, когда ему крепко за пятьдесят, и они с Машей уже больше трети века прожили вместе. В семье никаких проблем: увлекайся хоть рыбалкой, хоть живописью, изучай старинные иконы. Мне же, кроме Ляльки, ничего в голову не идет! А она чихала на меня вместе с моими чувствами и переживаниями. Вместо «гармонии» — «одинокая гармонь» получается.

— Так ты, значит, — спросил я, — для того и убежал из больницы, чтобы стоять и смотреть на эту икону? Ты же ее каждый день видишь?

— Мог бы и не увидеть больше, — ответил дядя Фрол.

— Почему?

— Очень просто. Ты даже не представляешь, как я рад, что она сейчас на своем месте. Спрашиваешь, почему? Потому что весьма возможно — это подлинник Рублева.

— Ну и что? Икона висела тут у Аполлинарии Васильевны и еще сто лет висеть будет. Тебе-то что за печаль?

Поведение дядюшки вызывало у меня по меньшей мере недоумение. Надо же так: думает о вечной гармонии и самосовершенствовании, а вокруг всяких житейских проблем, хоть лопатой выгребай! Мне бы его заботы!

— А может, и не будет еще сто лет висеть, — ответил дядя Фрол. — Пока тебя тут не было, Тема под видом дачника весьма подозрительного специалиста присылал. Мол, не пустит ли Аполлинария Васильевна квартиранта на лето? Сам отлично знает, что ни у меня, ни на половине Клавдия Федоровича свободных комнат нету, а оценщика прислал. Хорошо, что я случайно дома был, сразу понял, почему так разволновался этот «дачник». У него даже руки затряслись: смекнул, что икона большие деньги стоит. А как шедевру живописи, ей и цены нет…

Не первый раз уже дядя Фрол затевал со мной этот разговор об иконе школы Рублева. (О том, что икону писал сам Рублев, я, конечно, и не помышлял.) Все, что мог мне сказать мой дядюшка, я хорошо знал и полностью разделял его взгляды. С самого детства я привык, что эта икона стоит немалых денег. Оказывается, Тема и на нее успел «глаз положить». Воистину, ничто не проходит мимо его зоркого взгляда!..

На крыльце послышались легкие шаги, я понял, что это уже вернулась Ляля. Неужели она так быстро слетала в город и вернулась обратно на автобусе? Но это было именно так: я слышал не только Лялькины шаги, но и ее голос. Выглянув в окошко, увидел, что сопровождают Ляльку мои дружки из студенческого строительного отряда — похожий на гибкую ловкую обезьяну баламут Петька Кунжин и степенный, обстоятельный «кандидат» и он же — «марабу» — Коля Лукашов.

Аполлинарии Васильевны с Лялькой не было, скорей всего она отчитывалась в костановской больнице, что сказал городской хирург про грыжу деда Никанора.

Услышав голоса гостей, в комнату вошла тетя Маша. Застав Фрола созерцающим «Христа в силе», она заохала, запричитала:

— Да что ж ты, Фролушко, из больницы-то убежал? Как же мы тебя дома лечить будем? Зараза бы какая не прилепилась!

— Ладно, мать, не шуми. Клавдий Федорович полечит. Вон, кажись, Лариска-то из города прикатила, может, и правда, облепиховое масло привезла.

Тетя Маша даже руками всплеснула:

— Как же ей удалось слетать туда и обратно?

— А ей всегда все удается, — ответил я за дядю Фрола и выскочил в сени.

Мне страшно хотелось посмотреть на Ляльку, как она будет себя вести после того, что произошло между нею и Темой в моторке. Я уж и вопросик ей заготовил, как, мол, ты себя, Ляля, чувствуешь?

Но вопрос мой с подковыркой повис в воздухе: вслед за Лялькой входили парни.

— Лялечка, неужто привезла? — встретила ее тетя Маша.

— Привезла, тетя Маша, привезла! — ласковым голосом пропела Лялька. — Лечи на здоровье!..

Бросив небрежно: «И ты здесь, Боря», Ляля прошла мимо меня к дяде Фролу, деловито спросила:

— Ну как себя чувствует наш больной?

— Отлично, товарищ профессор, отлично! С вашим возвращением вообще превосходно, — радостно сообщил ей дядя Фрол.

А я в это время стоял и думал: «Черт бы побрал этого Тему с его «блатами» и умением все доставать!..» Не скажу, что я беспомощный, но так вот запросто слетать и привезти облепиховое масло — очень большой дефицит — я бы не смог. А вот Лялька смогла только потому, что посылал ее Тема. Никогда в жизни я не достигну того, чем Тема владеет уже сейчас! Чем владеет? Блатами? Наглостью? Показухой? Умением себя подать?.. Не больше!

— Гостей-то сколько! — всполошилась тетя Маша. — А я только полную уборку у себя начала, и Фрола Ивановича некуда положить!.. Пойдем, Фролушко, намажу я тебя…

Выручила ее появившаяся вслед за Лялькой Аполлинария Васильевна: