Снежный король. Продолжение.

Сунула ногу в тапочек с помпончиком. Но только одну. Потом наклонилась. Взялась за второй тапочек. И, резко разогнувшись, замахнулась им на бесстыжее животное.

— Я тебе сейчас такое развлечение покажу! — рявкнула я. — Век помнить будешь!

Барсик кубарем скатился с кровати. Хотелось верить, что упал, но я в этом сильно сомневалась. Кошки — они такие: в любой ситуации сумеют вывернуться так, чтобы приземлиться на все четыре лапы.

Кот припустил в сторону двери. Я метнулась за ним, держа тапочек наперевес. Движения, к сожалению, затруднялись из-за отсутствия этого предмета обуви на моей ступне. В результате я полубежала-полуковыляла по коридору, пытаясь нагнать четырехлапое чудовище или хотя бы добраться до него достаточно близко, чтобы не промахнуться при броске.

Барсик бросился вниз по лестнице. Я — следом за ним. С грозным выражением лица и не менее страшным оружием. Полностью сосредоточенная на жажде мести, я не сразу заметила Снежного короля, который стоял внизу и с любопытством наблюдал за нашим, если можно так выразиться, общением. Кот, хоть и передвигался со всей возможной быстротой, все же сумел заметить невысказанный вопрос в глазах хозяина замка.

— Я — Золушка! — проорал он дурным голосом, скатываясь с последней ступеньки и незамедлительно припуская дальше, мимо Ингвара. — Она хочет примерить мне тапочек!

— Белый! — воинственно уточнила я, соскочив с лестницы и тоже не останавливаясь.

Королю оставалось лишь вертеть головой, чтобы отслеживать наши перемещения.

— Я тебе на все лапы по тапку обую! — не успокаивалась я.

— Спасииите! Я не хочу становиться принцем! — визжал Барсик.

Теперь он стал наматывать круги вокруг хозяина замка, что несколько затрудняло для меня погоню. Даже руку пришлось опустить, ибо угрожать Снежному королю — это уже, без сомнения, перебор.

— Если она меня поцелует, то ВСЁ! — припечатал кот.

В слово «всё» он вложил то отчаяние, на которое только был способен.

— Я? Тебя? Поцелую? — гневно повторила услышанное я. — Да не дождешься!

И, снова подняв белый тапок, словно (отнюдь не белый) флаг на поле боя, ринулась на врага.

— Ингвар, сделай что-нибудь! — взмолился кот.

Сначала он попытался взобраться на своего мнимого защитника, но тот без малейших колебаний прервал эти поползновения.

— Она меня обуть пытается! — обиженно воскликнул Барсик, не получив должной поддержки.

— Ну и что? — язвительно ухмыльнулся король. — По-моему, давно пора какой-нибудь женщине взять тебя в оборот. В том числе заняться твоей одеждой и обувью.

— И даже среди друзей бедному коту не найти сочувствия, — печально вздохнул, по-моему, совсем не бедный представитель семейства кошачьих.

— За что ты его так? — осведомился Ингвар.

Он не сердился, не предъявлял мне претензий, не стремился наказать. Просто полюбопытствовал.

— Он притащил мышь ко мне в кровать, — наябедничала я.

— Дохлую?

— Живую!

Занятно, но второй вариант, похоже, понравился королю значительно меньше, чем первый. Он развернулся к Барсику и гневно сощурил глаза. Тот, правда, не испугался, ответил вполне готовым к противостоянию взглядом.

— Откуда в моем замке, — Ингвар медленно сложил руки на груди, — могло появиться живое существо?

Кот не выглядел растерянным.

— А я, по-твоему, какое существо? — поинтересовался он и принялся напоказ вылизывать лапу.

— Ты — единственный, для кого было сделано исключение, — отрезал король. — Ученики не в счет, — тут же добавил он, едва взгляд Барсика переместился на меня.

— А самого себя ты, стало быть, в живые уже не записываешь? — спросил кот неожиданно зло.

— Тебя это не касается! — рявкнул король, чей настрой тоже перестал быть добродушным. — В моем замке не должно быть никого живого! Это жесткое условие, и каждое нарушение будет сурово караться. Слышишь меня? Никаких мышей! Иначе я сам, лично, сниму сапог, чтобы запустить им в твою белую шкуру.

— И правильно сделаешь.

Женский голос, раздавшийся из-за наших спин, оказался неожиданностью для всех. Он звучал холодно и твердо, тем самым идеально подходя к обстановке заколдованного замка — и, тем не менее, меня не отпускало чувство некоего неуловимого диссонанса. Этой женщине с ее ледяной непримиримостью было здесь не место.

Первым из нас к ней лицом развернулся Ингвар.

— Ранкара, — жестко произнес король, и я поняла, что выговор коту — это были всего лишь цветочки. По-настоящему он разозлился только сейчас. — Ты воспользовалась зеркалом без моего разрешения. Больше того, в мое отсутствие. Хочешь, чтобы я запечатал зал, в котором его держу?

— Я все равно сумею прорваться сквозь заслон, — мягко улыбнулась жрица. — К тому же стихии не понравится, если ты станешь чинить мне препятствия. Не пуская меня, ты по сути отталкиваешь ее.

— Стихии совершенно безразлично, как мы с тобой станем выяснять отношения. — Ингвар все еще сердился. — Главное, чтобы дело делалось как надо и в срок.

— Если бы все шло как надо, я бы здесь не появилась. — В тоне Ранкары тоже прорезалась жесткость. — Хлад недоволен. Тому есть немало свидетельств. Признаки весьма тревожащие.

— Что же, по-твоему, не устраивает Хлада?