Снежный орнамент (СИ)

Подталкиваемый властной рукой, Рон опустился на диван, Гарри – прямо на столик, чтобы оказаться к нему лицом к лицу и сразу выложить все созревшие мысли. Заметив что-то неладное, к ним приблизилась и Джинни. Гарри не имел насчёт её присутствия ничего против, потому девушка уселась рядом с братом.

– Погоди, ты что, считаешь, что это могли быть пуффендуйцы? – удивленно спросил Рон. – Но зачем? Ради кубка, что ли?

– Я ничего не считаю, я хочу всё выяснить, – твёрдо ответил Гарри.

– Но как?

– Что, опять провокацию решил затеять? – с улыбкой заметила Джинни.

Рон поджал губы и криво посмотрел на неё, показывая всем своим недовольным видом, что она здесь явно лишняя. Гарри же всерьёз призадумался, и его вдруг осенило.

– Точно! – он щёлкнул пальцами, и оба соратника переключились на него. – И как я сразу не догадался? Это же был яд, МакГонагалл говорила. А если его использовал кто-то из студентов, то…

– И что? – сильно хмурясь, перебил Рон, но его сестра просияла раньше.

– Балда! Значит, его можно где-то здесь купить или достать. Найдём у кого или где, выйдем к тому, кто это всё затеял, – объяснила она и посмотрела на Гарри: – Можешь на нас рассчитывать, мы в деле.

*

Сон ни в какую ни шёл. Помощники, точно разведчики, разбились по парам – Рон с Лавандой, Джинни с Дином, Парвати с Падмой – и разбежались по школе в поисках студентов, желающих подзаработать, попутно разнося, каждый на свой лад, слухи про то, как зазнался великий Гарри Поттер, которого не помешало бы приструнить. Насколько версия была правдоподобной Гарри не задумывался, ему самому оставалось лишь ждать. Ничего нового под вечер известно не стало. И вот теперь, спустя часы, когда лунный серп прорезал небесное полотно, парень уже начинал сомневаться в себе и в своих организаторских способностях. Ему снова припомнился вчерашний день, прекрасное утро… и Гермиона. При мысли о ней он сразу же собрался и понял, чего ему так не хватало. Её терпения, силы, уверенности. Ему не хватало её самой. Именно такой, какая она есть.

Гарри поднялся с кровати и подошёл к сундуку, аккуратно вытащил из него мантию-невидимку и тихо покинул спальню.

*

– Кто здесь?

Мадам Помфри над чем-то работала в кабинете, когда заслышала странный звук и вернулась в зал. Гарри нагло стоял прямо перед ней и старался ровно дышать. Женщина ещё раз огляделась – слабый свет с её палочки коснулся пустых коек и стен, – и наконец отправилась обратно. Гарри дождался, когда она прикроет дверь и осторожно двинулся к койке.

Заметно бледная даже в тусклом свете, льющемся от окна, Гермиона мирно спала, когда парень приблизился. Вместо очков на её глазах снова была плотная повязка. Только бы её зрение не ухудшилось, тревожно думалось Гарри, этого он себе точно не простит. Она должна улыбаться, ведь у неё самая превосходная и добрая улыбка, должна снова читать любимые книги и согревать тёплом своих глаз, должна ласкать или будоражить мягким или строгим голосом. Она просто… Не находя подходящих слов для множества мыслей, Гарри подошёл ещё ближе и осторожно протянул руку из-под мантии. Его пальцы, благоговея наравне с ним, едва коснулись аккуратной, некрепкой девичьей ладошки и скользнули к запястью. Слой бинта, очевидно, скрывал на нём свежую рану. Гарри поджал губы – наверное, его подруга что-то задела, когда падала, что ещё раз исключало несчастный случай, – но быстро оправился от злобы, заботливо взялся за край одеяла и подтянул его повыше. Гермиона, глубоко вдохнув, шевельнулась во сне, и её рука, такая мягкая и тёплая, снова соприкоснулась с его рукой, словно ища поддержку и защиту. Гарри осторожно её сжал и поднял на подругу полный нежности взгляд. Он вдруг ясно понял, что именно так давно хотел ей сказать.

– Ты мне очень нужна, – прозвучал его шёпот. – Больше, чем когда-либо.

Он сделал ещё шаг к ней и, как зачарованный, загляделся на такое знакомое и в то же время притягательное лицо. Сейчас никто не мог его смутить, а собственные мысли и чувства шли друг с другом в разлад. Будь Гарри хоть иногда по-взрослому разумен, он бы никогда не продвинулся вперёд. И сейчас, поддаваясь незнакомому, но такому сильному чувству, от которого что-то загоралось внутри, он вдруг просто наклонился и вместо щеки коснулся губами губ Гермионы. Как никогда ему захотелось, чтобы они просто раскрылись и наградили его своим прикосновением. Он чувствовал ровное дыхание, обжигавшее его губы, чувствовал холод собственных вспотевших ладоней, чувствовал, как это что-то внутри разгорается в пламя, и он уже почти способен хоть этой же ночью вступить в смертельный поединок.

*

Утром все соратники были заметно вялые, в отличие от Гарри. Он сам, поедая завтрак, серьёзно раздумывал не пора ли ему поменять тактику и задумчиво посматривал на самый дальний стол. А может поспорить с самим Малфоем? Уж этот-то выскочка, если найти чем его поддеть, точно отыщет среди своего факультета способного ученика. Кто-то кашлянул рядом, но Гарри не обратил на него внимания, пока ему не двинул в бок Рон.

– Ты где витаешь?

– А?