Снежный орнамент (СИ)

Гарри, находившегося не так далеко от друга, одолевали смешанные чувства. С одной стороны, мстительно думалось, что Рон наконец обрёл эту свою завидную известность не только как хороший игрок, но и как привлекательный кавалер, сразивший сердца сразу нескольких девчонок. С другой стороны, было жалко, что всё так вышло, поддавшись власти чувств, Гарри ведь и не думал, что его слова приведут к настолько бурной сцене, которая найдёт большой отклик. Казалось, вся школа, так уставшая от его собственных приключений и нависшего, точно тяжёлая, грозная и в то же время унылая туча, Волан-де-Морта, наконец пробудилась и нашла что-то поинтереснее.

Когда Лаванда вернулась в гостиную, все, кто ещё не ушёл спать, встретили её как настоящую героиню. Один Рон не потрудился подняться и прикрыл ладонью лицо. Гарри находился в некотором затруднении, не зная что и сказать в такой ситуации и стоило ли вообще. Лаванда между тем с абсолютно уверенным видом направилась к своему парню и тут же охнула.

– Неужели мой Бон-Бончик расстроился?! Что такого ещё успело случиться?..

Чувствуя, что в этот раз ему точно нужно успеть вовремя скрыться, Гарри тихо зашагал к лестнице. В спальне мальчишек подвиг Лаванды тоже не остался не замеченным.

– Неужели все девчонки такие сумасшедшие? – воодушевленно интересовался Симус.

Кажется, Невилл с ним не согласился, а Дин не без гордости сказал, что Джинни может выкинуть и не такое. Гарри и сам не заметил, как выпал из этого разговора, на мгновение вспомнив о Гермионе и уйдя в мысли о ней с головой. Она совершенно не такая, как другие. Вся эта тошнотворная театральщина – охи, вздохи, противные хихиканья, игривые взгляды, хитрые улыбки – совсем не про неё, и этим она Гарри всегда нравилась. Гермиона, хоть и бывает порой довольно строгой, всегда искренна, справедлива и честна. (Всякие приключения и её умелые отговорки для преподавателей не считаются.) Ради друзей она может отказать себе во многом: в отдыхе, в безопасности и даже в посещении любимых предметов. А если уж её вывести из себя, то она точно не станет устраивать сцен, в хорошем случае, наверное, врежет, как и Малфою когда-то, в плохом – молча уйдёт, и это её суровое, такое разумное, свойственное взрослому человеку, поведение вызовет куда большее неудобство, чем какие-то громкие слова.

Так, увлекшись размышлениями, Гарри не заметил, как Рон вернулся и улегся на соседнюю кровать.

– Поздравляю, мы снова в самом начале, – мрачно сказал он перед сном.

– Чего? – оторвавшись от мыслей, переспросил Гарри.

– Того. Не было Пэнси в пабе в выходной, а её драгоценный Драко вообще где-то пропадает все эти дни, ему никакого дела до команды нет, а уж его дружкам и подавно.

От удивления Гарри приподнялся на локте, чтобы посмотреть на друга, но тот был на него сердит и разглядывал одеяло, точно вдруг обнаружил в нём что-то интересное.

– Ты хочешь сказать, что… что, это не Слизерин?!

– Я хочу сказать, что Лаванда исполнила свою миссию, и катись ты к чёрту, – огрызнулся Рон и повернулся на бок.

Потрясенный, Гарри какое-то время не сводил со спины друга глаз. Но если его пытались отравить не слизеринцы, то тогда кто? И зачем?

*

За эти дни, наверное, выпало достаточно снега. На окнах в связи с понижением температуры вполне возможно образовались интересные узоры. Гермиона пока не могла ничего этого видеть, как и выйти на улицу и слушать приятный хруст под ногами. От бездействия её всё сильнее одолевало уныние. Прошлым вечером в школе произошло что-то серьёзное – она поняла это, уловив оживление в коридоре. Все, в том числе призраки, что-то обсуждали между собой, но никто не заглянул в больничное крыло, чтобы поделиться. Мадам Помфри, как и всегда, вела себя совершенно невозмутимо и заботилась только о состоянии подопечной.