Снежный поход

Словно по висящей в воздухе доске бежал механик. Колея суживала шаг, заставляла ноги жаться друг к другу, сковывала движения. Дудко решил сократить путь и пробираться целиною наперерез тракторам. Некоторое время, боясь расстаться с утрамбованной дорожкой, Дудко еще бежал по колее, но чувствуя, как все больше тяжелеют ноги, решился и выскочил на нетронутую гладкую пелену снега. Нога сразу по колено ушла в сухой, еще не спрессованный временем снег. Дудко выдернул ногу, и тогда провалилась вторая нога. Механику вскоре начало казаться, что он движется по этому холмистому, изрезанному лощинами снежному простору уже целую вечность. Он проваливался в этот сыпучий, хрустящий снег, с усилием вытаскивал ноги и не то шел, не то бежал, смешно балансируя руками. Легче всего было бежать среди кустарника. Здесь можно было хвататься за ветви, ускоряя движение. В ложбинах же Дудко проваливался в снег выше пояса и иногда думал, что не выберется вовсе. Сердце билось, точно хотело выскочить; пот разъедал глаза. Дудко на минуту остановился и прислушался. Его оглушало собственное свистящее, шумное дыхание, от которого болела грудь. Он болезненно морщился, стискивая ребра ладонями. Наконец, Дудко довольно отчетливо услышал справа рокот моторов. Колонна была невдалеке. Дудко поспешно скинул полушубок. Холод сразу впился в тело, сковал мокрые складки пиджака и рубахи, забрался за ворот и ледяной скользкой лапою прошелся по спине. Сдвинув на затылок шапку, расстегнув пиджак, Дудко из последних сил зашагал наперерез звуку моторов. В висках невыносимо стучало, дыхание прерывалось. Тело снова разогрелось, или он просто перестал ощущать холод. Ноги попрежнему проваливались в снег, и Дудко почти бессознательно вытаскивал их из продолбленных глубоких дыр. Смертельно хотелось свалиться и не двигаться. Но лечь — означало замерзнуть. Шатаясь, сгибаясь пополам и с трудом выпрямляясь, Дудко двигался на звук моторов.

Наконец, задыхаясь, он вскарабкался на очередной бугор и невдалеке на дороге отчетливо увидел тракторы.

— Ге-ге-гей! Стой! — закричал что было сил Дудко.

Его заметили. Колонна остановилась. К механику кинулись люди.

Мокрый, обессиленный Дудко, шатаясь, подошел к саням, снял доху с отдыхающего тракториста, накинул на себя, опустился прямо в снег и неузнаваемым, тихим, осипшим голосом сказал:

— Колонна пусть ждет. Трактор пошлите за пятым…

Он хотел еще что-то сказать, но не смог. Белое поле кружилось, шаталось. Тракторы, люди, сани — все помчалось куда-то, замелькало, закружилось, точно гонимое ветром.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ