Снежный пожар

— Ну… может быть, на призрак. Я рассказала об этом Шен; она считает, что я видела в воздухе дух Марго.

Я воздержалась от гневных возражении, которые готовы были сорваться у меня с языка.

— Как это могло быть — если она еще не закричала? Она не съехала вниз по скату, а ты находилась далеко от нее, в гостиной.

— Я… я не знаю. Я не могу этого объяснить. Ведь она кричала, ты знаешь. Но я не уверена, когда именно. Как бы то ни было, я услышала крик и побежала к башенной лестнице. Шен стояла на нижней ступеньке. Она велела мне подняться на второй этаж и оставаться там. Потом она подошла к окну гостиной, ближайшему от балкона Марго, и посмотрела в него.

— И что она увидела?

— Она не сказала. Она вообще не хочет обо всем этом говорить. Шен считает, что я все перепутала и ничего не могу толком вспомнить. От этого у меня и правда все перемешалось в голове. Я теперь ни в чем не уверена окончательно. Иногда мне вспоминается одно, иногда — совсем другое.

— Через какую дверь ты вошла в комнату своей матери?

— Через библиотеку, — уверенно ответила Адрия. — До этого я сидела там и разговаривала с Клеем и Стюартом.

— Дверь не была заперта?

— Нет… конечно, нет. Я же через нее прошла.

— После этого ты видела Клея и Стюарта?

— Видела Стюарта. Он вышел из парадной двери, пока я разговаривала с Шен. Она послала меня наверх, я вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Я помню, что была очень напугана. Я все еще слышала ее крик — он звучал у меня в ушах. И я знала, что это все из-за меня, из-за того, что я толкнула кресло.

— Но ты его не толкала, Адрия, дорогая. Ты находилась далеко от кресла в тот момент, когда его толкнули. Если его вообще толкали.

Казалось, она меня не слышала.

— Прошло много времени, прежде чем Шен поднялась ко мне и сказала, что моя мама умерла. Она была очень расстроена и вся дрожала. Я тоже. Мы… мы плакали вместе. Она говорила, что это ужасный удар для моего отца. И она расспрашивала меня, что произошло, когда я была в комнате Марго, и что видела потом. Но когда я попыталась ей все объяснить, она стала говорить, что это дело прошлое и о нем надо забыть. Она сказала, что Стюарт Перриш подозревается в том, что он толкнул кресло. Тут шериф его отпустил, я поняла, что это моих рук дело. Когда я попыталась все объяснить отцу, он очень расстроился и перестал меня любить. И он увез нас с Шен к старым друзьям в Мэн. Мы катались на лыжах, но не разговаривали о том, что произошло. Но потом появились статьи в газетах, сообщавшие об аресте Стюарта, и папа сказал, что нам надо ехать домой. Мне кажется, папа надеялся, что виноватым окажется Стюарт, а значит не я. Но когда я попробовала объяснить ему, что это не Стюарт, он не захотел меня слушать. А теперь дурные сны снова ко мне вернулись. Они снятся мне почти каждую ночь.

— Ладно, — сказала я. — Теперь я лучше тебя понимаю. Первым делом мы должны попытаться избавиться от снов. Они приходят к тебе только потому, что ты боишься чего-то несуществующего. Скажи мне, дорогая, в тот день, когда я впервые тебя увидела, ты сидела в кресле своей матери. Почему? Зачем ты в него села?

— Я хотела разобраться, действительно ли все произошло так, как я боялась. Я подумала, что если сяду в это кресло… но тут папа начал на меня кричать… и… и…

Она замолчала, и я склонилась над ней, стараясь ее успокоить.

— Завтра мы с тобой докажем, что все произошло не так, как тебе кажется, Адрия. Ты покажешь мне комнату своей матери, и мы кое-что выясним. Но теперь забудь обо всем и поспи. Все будет хорошо. Обещаю тебе.

Скоро она заснула, положив голову на мое плечо. Я обдумывала план действий. Если удастся доказать невиновность Адрии, Стюарт окажется даже в худшем положении, чем раньше. Но я должна была это сделать. Не могла же я жертвовать Адрией. Когда девочка будет вне подозрений и избавится от своих ночных кошмаров, я займусь выяснением, кто на самом деле толкнул кресло. Эмори? Клей? Шен? Даже Джулиан? Нет… не Джулиан. И вряд ли Шен или Клей. Скорее всего, Эмори. Я уже знала, на какие проделки способен этот человек. А Джулиан слепо ему доверяет, ни во что не ставя мое слово. Но должен найтись способ доказать истину. И я обязана его отыскать.

Я наконец заснула — только для того, чтобы вскоре проснуться от желтого света загоревшейся в моей комнате лампы и от шума заурчавшего электрокамина. Я осторожно высвободилась из объятий Адрии, которая продолжала спать, повернувшись на другой бок. Я встала с кровати, чтобы погасить лампу. Затем надела халат и подошла к окну, выходившему на покатую кухонную крышу. Ветер затих, буря истощила свои силы. Дом был занесен снегом, кругом громоздились сугробы, знакомый мир исчез. Наутро нам придется выкапывать себя из-под снега.

Я снова легла и заснула и опять была разбужена — на этот раз криком Шен. Не найдя Адрии в ее комнате, Шен побежала по коридору, выкликая ее имя. Адрия зашевелилась и уткнулась головой в подушку, пытаясь отгородиться от тревожных звуков.

Я потрепала ее по плечу.

— Спи, если можешь. А я скажу Шен, где ты.