Снежный пожар

Послышался шум отъезжавшей машины Эмори, и мы обе смотрели, как она сворачивает на дорогу и исчезает за поворотом. Шен с минуту не двигалась, глядя туда, где скрылась машина. Затем двинулась вперед, и во всем ее облике не было теперь и следа столь характерной для нее мечтательной отстраненности. Все в ней свидетельствовало о непреклонной решимости, когда она очень быстрым шагом, почти бегом, устремилась к Грейстоунзу. Я знала, что должна последовать за ней. Я должна выяснить, что происходит.

Однако Шен неслась с такой скоростью, что к тому моменту, когда я приблизилась к дому, она уже скрылась из виду. Я в нерешительности стояла на дорожке, в тени болиголовов и с минуту наблюдала. Я не была уверена, направилась ли Шен к своей машине или вошла в дом. Свет горел в библиотеке и в столовой, которую было видно через холл. Но со своего места я могла рассмотреть только часть библиотеки и служанку, накрывавшую стол к ужину.

Тут я заметила какое-то движение на освещенной башенной лестнице: Шен бегом поднималась на второй этаж. Она исчезла за дверью в коридор, но ее комната находилась в заднем крыле дома, и я не знала, туда ли пошла Шен. Я подождала еще немного и, когда уже собралась уходить, обнаружила, что верхушки деревьев у другого конца дома осветились. Я дошла до того места, откуда смогла увидеть одно из окон чердака, выходивших на покатую крышу дома. Оно было освещено, в нем промелькнула расплывчатая фигура Шен; я не понимала, что ей могло там понадобиться.

Как бы то ни было, посещение чердака не заняло у Шен много времени; Свет в окне погас, и Шен снова показалась на башенной лестнице: она бегом спускалась вниз. Она выскочила из передней двери и направилась к гаражу. Вывела машину, развернулась и на высокой скорости поехала по подъездной дороге. Как и Эмори, она прихватила с собой лыжи; я заметила их на багажной раме ее машины.

Должно быть, Джулиан услышал шум; он подошел к окну библиотеки и выглянул наружу. Спрятавшись в тени болиголова, я смотрела на него так, словно он находился за сотни миль отсюда — смотрела и знала, что Джулиан для меня потерян. Меня больше не мучили ни сомнения, ни дурные предчувствия. Угас и мой гнев. Отступать было некуда: все худшее уже произошло. Я ввязалась в рискованную игру — и проиграла. И Стюарт, скорее всего, тоже проиграл; теперь он вряд ли получит помощь от Джулиана. Возможно, Джулиан так разозлился на меня, что откажется поддерживать моего брата. И в этом буду виновата я. Получалось, что я подвела их обоих.

Я нуждалась в сочувствии, в совете и могла обратиться за ними только к одному человеку. Крадучись я пробралась между деревьев до того места дороги, которое нельзя было увидеть из дома, и затем отчаянно помчалась к Сторожке.

Уже настало время ужина; Клей, видимо, поел раньше, он сидел в кабинете. Я рухнула на стул, стоявший перед его столом, не сняв верхней одежды, нс в силах перевести дыхание, разбитая и опустошенная. Он с минуту смотрел на меня без всякого удивления, затем опустился на колени, чтобы стянуть с меня ботинки, помог снять парку. Когда я заговорила, он слушал меня очень внимательно, и я рассказала обо всем, что произошло с тех пор, как я ушла из Сторожки накануне вечером.

Я замолчала, Клей спросил, не хочу ли я поужинать. Я ответила, что не могу сейчас есть, но Клей сходил на кухню и принес чашку куриного бульона с крекерами; эту пищу я кое-как осилила. Доев последний крекер, закончила свое повествование, включавшее в себя и изложение событий, имевших место совсем недавно: мое заточение в башне, разоблачение моего инкогнито, сцена в хижине, после которой Эмори уехал на машине, прихватив с собой лыжи, посещение Шен чердака и ее отъезд на машине тоже с лыжами на багажной раме.

— Почему? — вопрошала я Клея. — Почему эти двое помчались с лыжами неизвестно куда в такое время суток — да так, словно стряслось что-то экстраординарное?

Он лишь покачал головой.

— Это скоро выяснится, — немного погодя заверил он. — Когда они вернутся, мы все узнаем. Ведь Джулиан видел, как уезжала Шен; он ее расспросит.

— Мне не по себе, — призналась я. — У меня такое чувство, будто должно произойти нечто ужасное.

Клей встал из-за стола, подошел ко мне и взял мои холодные руки в свои ладони.

— Нет ничего удивительного в том, что ты боишься. В последнее время события развивались слишком стремительно. Сегодня тебе не обязательно играть роль горничной Сторожки. Можешь снова занять свою комнату и переночевать там. Почему бы тебе сразу не отправиться в постель? Если хочешь, могу предложить тебе снотворное. А завтра прояснишь ситуацию. Или она сама прояснится.

Я всматривалась в бородатое лицо с широкими скулами и ртом, в серые глаза, смотревшие на меня с сочувствием и симпатией. Клей казался мне славным парнем. Он в каком-то смысле играл по собственным правилам: мог кого-то защищать, даже выгораживать, мог иногда злиться на меня по той или иной причине, но представлялся мне надежным, хорошим человеком. Он не станет причинять мне зло.