Снежный путь

Рядом нёсся Поллукс. Немезида тоже бежала с другой стороны. Вот она что-то протявкала. Охотник не успел уловить смысл, но понял вопросительную интонацию. Поллукс отрывисто протявкал в ответ. Немезида ещё раз спросила, Поллукс опять ответил. На этот раз Охотник всё понял:

— Хорошие люди. Защита. (Поллукс)

— Убивать? (Немезида)

— Плохие люди. Смерть. (Поллукс)

— Вожак. Разрешение? (Немезида)

Поллукс открыл пасть, но Охотник сам не заметил, как прорычал на их языке: «Нападение. Смерть. Ненападение. Жизнь». А потом чуть не споткнулся, осознав, что Поллукс уже ясно и чётко ответил на его вопрос: «хорошие люди». Вот и всё. Так просто. Зверь, не забивая себе голову сложной мотивацией, уже всё для себя решил, пока он — человек — натужно пытался найти для себя какие-то там обоснования. «Хорошие люди». Достаточно.

Когда до первого поста охраны осталось совсем немного, Охотник перешёл на скользящий и почти бесшумный бег. Псы тоже постарались подобрать когти и приземляться после каждого прыжка именно на подушечки. Таким образом им удалось незамеченными подобраться к стражам на расстояние одного броска. Стражей оказалось, как и в прошлый раз, двое.

Первый успел только бросить руку на рукоять боевого ножа, но Охотник обоими руками тут же ударил его в покрытую простыми доспехами грудь. Его веса, помноженного на скорость, хватило для того, чтобы стража основательно приложило о стену, возле которой он и стоял. Страж ударился не только спиной, но и головой и с глухим стуком упал на пол. Псы уже кинулись на второго, но Охотник приказал не трогать. А тот уже успел выхватить нож и даже ударить. Охотник ушёл вниз, под линию удара, перехватил руку противника своей правой рукой за запястье, дёрнул на себя, а левой нанёс удар снизу вверх по локтевому сгибу. Хрустнуло, страж вскрикнул, а Охотник, отпустив изувеченную руку, тут же перехватил его за горло и прижал к стене. Звякнул о камень стены металлический шлем, напоминающий древнеримский, только без «петушиного гребня», из-под которого на Охотника уставились подёрнутые болью глаза.

— Где Верхний Храм?

— Я не скажу. — Прохрипел полузадушенный страж.

— Твою мать, — чертыхнулся Охотник, — у меня нет ни времени, ни желания разводить сантименты! Где Храм?!

— Я не скажу. — Повторил страж.

— Нож! — Бросил Охотник Псам. Одной рукой он продолжал душить бедолагу-храмовника, а другую вытянул вниз ладонью вверх.

Он настолько привык к тому, что Псы его понимают, что ничуть не удивился, когда в подставленную ладонь легла рифлёная рукоять. Одним ударом он сшиб со стража шлем, после чего воткнул лезвие в мягкие ткани под левым глазом служаки. Когда лезвие упёрлось в кость скулы, Охотник пару раз провернул его туда-обратно. Страж заголосил благим матом, несмотря на сдавленное горло.

— Я тебя сейчас изувечу так, что никакая Святая не спасёт. — Пообещал Охотник храмовнику. — Где Храм?!!

— Двенадцать этажей вверх по этой лестнице, потом по прорубленному в снегу и льду коридору пятьдесят метров до соседнего здания. Оттуда сразу направо, потом налево. Там ещё лестница. По ней ещё пятнадцать этажей на самый верх до бывшего пентхауза, где сейчас Храм.

Охотник вытащил нож из раны, после чего пообещал:

— Если ты солгал — я вернусь.

— Я не солгал. — Ответил страж. — Но ты не вернёшься. Тебя убьют по дороге. Нас слишком много.

— Заткнись. — Сказал на это Охотник и хорошенько врезал храмовнику под челюсть. Тот упал на пол и остался без движения.

А Охотник и Псы побежали дальше. «Подумать только, — размышлял он на бегу, — а я ведь сделал этому гаду одолжение. Теперь к нему наверняка придёт Святая…»

Охрану средних уровней, которую на них везде представляли пары храмовников, Охотник и Псы сметали без каких-либо проблем. Ситуация облегчалась ещё и тем, что некоторые, завидев несущихся на них Охотника с перекошенным яростью лицом и двух Псов Войны, с выпущенными на всю длину когтями, просто разбегались. Но те, кто разбегались, тут же поднимали тревогу и к ним со всех сторон спешило подкрепление. Оставалось уповать только на скорость. И вроде как получалось. Топот многочисленных ног позади не затихал, но и не нарастал.

Заминка возникла только возле того самого перехода до соседнего здания, вырубленного в снегу, про который упоминал допрошенный с пристрастием страж. Вход в переход охранял сразу десяток храмовников. Мало того, храмовников с тугими, усиленными луками, которыми они и не преминули воспользоваться.

Вспороли воздух тяжёлые охотничьи стрелы с крупными стальными наконечниками, что запросто пробивают навылет даже толстенный хитиновый панцирь, но… но Охотника и Псов уже не было там, куда они ударили. А второго выстрела стража сделать не успела и схватилась за ножи.

Однако к бою изготовились только восемь. Двое побежали по переходу на другую сторону. Их намерения не вызывали никаких сомнений.

— Поллукс! — Крикнул Охотник, прежде чем они с Немезидой обрушились на загородивших дорогу.