Снежный роман

– Прощайте.

Я двинулась к выходу и понимала, что всё не так, как мне говорят. Боль и обида раздирали грудь. Огонь потери пылал с такой силой, что никакой мороз не мог остудить его. Очутившись на улице, я уже плохо контролировала свою координацию и, вдохнув свежего морозного воздуха, почти потеряла сознание. Меня подхватил мой друг и начальник спецотдела, человек, который когда-то проходил что-то подобное…

Он знал, каково это… Я не могла стоять на ногах, и пару минут ему пришлось поддерживать меня. Я посмотрела ему прямо в глаза и задала один единственный вопрос:

– Зачем?!

– Я знал, что ты поймёшь. Давай поедем и всё обсудим.

– Мне надо позвонить и устроить всё с похоронами и могилой.

– Уже всё устроили. Гроб только скажи, какой. Могилу выделили, памятник делают, костюм тоже скажи, какой, и всё. Каталог у меня в кабинете. Скажешь, и я позвоню куда надо. Тебе надо к врачу. Я вижу, что дело плохо.

– Поехали.

Мы добрались до машины и въехали в больничный корпус кардиологии. Моя добрая доктор сделала кардиограмму и вынесла свой вердикт: «Микроинфаркт».

О госпитализации не могло быть и речи. Решили, что я буду приезжать на капельницы, и мне будут делать уколы на работе. Когда мы остались наедине с доктором, то она сказала мне:

– Вы не вините себя и не слушайте, что болтают люди. Лучше уезжайте в монастырь и побудьте там с недельку. Это лучше всех лекарств в данном случае. Вы можете его отпеть – я дам справку, что он был душевнобольной, и это несчастный случай, как результат его болезни. Сделайте это. И вам, и ему это надо. Я позвоню вашему шефу и попрошу, чтобы он дал вам 2 недели отдыха.

– Мне лучше будет на работе. Так я не буду погружаться в ситуацию.

– Хорошо. Каждый день надо будет приезжать сюда на процедуры. А там посмотрим. Сейчас вам сделают укол и капельницу, а дальше смотрите сами. Но я рекомендую покой. Поезжайте домой и побудьте с близкими.

– Спасибо. Я постараюсь.

Мое отсутствие затянулось, и шеф уже звонил на мой мобильный. Доктор ответила на звонок. Они поговорили, и я взяла трубку. Мы договорились, что я заеду к нему, как только освобожусь от процедур и после встречи и разговора с отцом Николаем, настоятелем нашей православной церкви.

Отлежавшись под капельницей, я распрощалась с начальником спецотдела и полностью доверилась его выбору в костюме и гробе, высказав лишь приоритеты в этом выборе. Мы довезли его до работы и отправились в храм.

Отец Николай, как и все в городе, знал о том, что случилось. Он уже знал, что я угодила в больницу с очень хитрым диагнозом. Шеф позвонил ему. Я показала справку от моего доктора и попросила разрешения на отпевание. Понятно, что нормально отпеть его не получится, но отец Николай сказал, что можно сделать это заочно, но надо написать прошение на имя Митрополита. Надо объяснить причину смерти, приложить справку, он тоже подпишет это прошение. Как только будет дано добро, так тут же всё сделают, и надо будет посыпать землю на могилу, так как в гроб, увы, не получится. Первая семья не верит в Бога. Они верят только в себя.

Мы тут же созвонились с советником Митрополита, и он назначил мне встречу на завтра, с утра. Мы поговорили ещё немного с отцом Николаем о тонкостях процедуры, и я отправилась обратно на работу. Там ждал шеф.

Пока мы ехали обратно, я созвонилась с Геннадием, своим учителем по биоэнергетике.

Мне даже не пришлось объяснять, он начал говорить, чего делать нельзя.

– Ты была в квартире?

– Нет.

– Не входи туда ни в коем случае. Знаешь, кто это сделал?

– Сегодня же буду знать – ты уж поверь!

– Не встречайся с ним.

– Нет, конечно, но поговорю – это точно. Просто спрошу, как дела…

– Когда сможешь приехать?

– Не знаю. Через неделю, возможно. У меня защита диссертации на малом совете. Мне нужен монастырь. Я хочу побыть там с недельку.

– Я найду, только не думай уходить в монахини – не сейчас.

– Спасибо.

– Сейчас не делай резких выводов. Всё не так, как ты думаешь.

– Ясно.

– Звони, если что.

Мы ехали в машине с водителем, и он слышал часть нашего разговора. Нет сомнения, что он передаст его кому следует. Да только в этом нет тайного. Всё предсказуемо. Я найду экспертов, которые осматривали место происшествия, и всё выясню… Позвоню кому следует и найду ответ – кто…

Это ничего не изменит, но мне это надо, надо знать – зачем…

Лекарства переставали действовать, и боль снова стала раздирать грудь.

Когда я приехала, шеф был в отдыхающей. Наша секретарь заботливо приготовила нам чай и бутерброды и удалилась.

– Как ты?

– Как памятник на площади… стою.

– Шутишь, значит, жить будешь.

– Жить буду – только одна…

– Ну это не факт… Вряд ли ты останешься одна…

– Останусь. Мне завтра с утра к Митрополиту надо ехать. Прошение на отпевание надо подать.

– Значит, сначала в больницу, а потом к Митрополиту. Я тебе отдаю машину – занимайся.

– Спасибо. А можно вас спросить – вы видели тело?

– Да. Я видел фото и все документы по этому факту.

– Тогда вы можете мне объяснить, что произошло?

– Могу. Но не уверен, что тебе это надо знать.

– Надо.