Снежный шар

Он в полном недоумении, взгляд мечется. Ведь актерам запрещено упоминать режиссеров, пока идет съемка.

Дуло пистолета мягко скользит по черным волосам Ли Чиёпа.

– Ты забыл? Моя роль заключается в том, чтобы убивать мужчин, которые пытаются со мной сблизиться. А твоя – любить меня несмотря ни на что.

Ли Чиёп приехал в Сноубол три года назад. Он поселился по соседству и мало-помалу стал втираться ко мне в доверие. «Ты смотрел мой сериал, когда жил во внешнем мире?» – спросила я его как-то, когда мы остались дома одни и неожиданно началась перезагрузка камер. «Да, смотрел, – ответил он мне с дружелюбной улыбкой и добавил: – Но ведь в сериалах далеко не все показывают». Он рассказал мне, что его двоюродная бабушка была актрисой.

Чувствуя холодное прикосновение металла у себя на затылке, он умоляет пощадить его.

Если бы мы и вправду были друзьями, если бы ты в глубине души не считал меня убийцей, ты бы не просил меня оставить тебя в живых. Ты должен был попытаться меня успокоить и спросить, почему я вдруг на это решилась, сказать, что не веришь, что я на такое способна. Мужскому персонажу в этом сериале нельзя выглядеть таким напуганным, если только это не было задумкой Ча Квибана.

– Еще раз дернешься – и у меня палец может соскользнуть.

Грамотный монтаж позволяет обмануть зрителя, но едва ли удастся обвести вокруг пальца непосредственного участника сцены.

– Я… Я не х-х-хотел…

– На прошлой неделе Ча Квибан сказал мне, что убивать больше не обязательно. Знал бы ты, как я этому рада.

Я впервые за долгое время вырвалась из лап Ча Квибана, но истинные его намерения мне неизвестны, и потому я чувствую себя жалкой. Режиссер сказал мне только, что хочет поменять жанр сериала до того, как зрителям надоест снова и снова смотреть на убийства. Он хочет превратить все в романтическую драму, где неисправимая убийца вдруг влюбляется и решает все изменить. Даже слушать противно!

Я толкаю Ли Чиёпа дулом пистолета в плечо.

– Иди! И не смей даже заикнуться об этом Ча Квибану.

– С-с-сп-пасибо!

Забыв свою куртку, он в панике убегает. Он так ничего и не понял. Я никого еще не убила по собственной воле.

* * *

– Тебе ничего не будет за то, что ты так часто у нас бываешь?

С обеспокоенным видом, но все же довольная моим приходом Ча Хян подает мне бокал с вином. У нее в гостях я пью красное вино, а она обычно ограничивается газировкой или шампанским и ставит бокал перед собой, чтобы я не чувствовала себя неловко. На журнальном столике тарелка моего любимого сыра и различные закуски, а из окна восемьдесят восьмого этажа видно ночное небо, разукрашенное яркими огнями северного сияния. Если бы я не пришла сюда первой, Ча Хян все равно позвонила бы и пригласила меня. Было бы грустно любоваться таким видом в одиночестве.

– Притворяешься, что ни о чем не знаешь?

– Что? – Бровь Ча Хян, занятой выбором грампластинки, удивленно взлетает вверх.

– Разве ты не попросила своего деда, чтобы он не обращал внимания на мое отсутствие в кадре?

Создавая сериал, режиссер просматривает все отснятые записи. Если актер без веских на то причин вдруг начинает общаться с другим режиссером, не задействованным в монтаже его сериала, это может быть расценено как неправомерное отсутствие в кадре. И если бы режиссером, с которым я завязала дружбу, была не Ча Хян, если бы я ходила в гости не к ней, а к кому-нибудь другому, Ча Квибан уже давно начал бы меня шантажировать, угрожая пожаловаться на нарушение. Ча Хян тоже оказалась бы под угрозой наказания.

– Ты сама догадалась? – Она виновато улыбается.

Мы познакомились на одной вечеринке в честь дня рождения. Праздник оказался таким скучным, что мы сбежали с него еще до того, как именинник успел задуть свечи на торте. Мы отправились в пиццерию неподалеку. Уплетая пиццу, Ча Хян предложила: «Давай попробуем забыть, что ты актриса, а я режиссер. Не будем говорить о Сноуболе и съемках сериалов. Давай пообщаемся как обычные люди».

Это соглашение, заключенное за пиццей, соблюдается уже который день, каким-то образом оно превратилось для нас в негласное правило. Благодаря этому, когда я нахожусь рядом с Ча Хян, то перестаю быть «актрисой, неспособной прекратить убивать», а становлюсь просто Чо Мирю.

– Спасибо тебе за все.

Выбрав пластинку с более спокойной музыкой, Ча Хян возвращается на диван.

– У тебя что-то случилось?

Глубоко вздохнув, я произношу с усилием:

– Я… хочу со всем покончить.

– Это из-за меня? – произносит она, повышая голос.

За прошедшие пять дней я виделась с ней ежедневно. В один день мы вместе гуляли, в другой – готовили, в третий – вместе смотрели телевизор. Чтобы она не волновалась из-за моего слишком частого отсутствия в кадре, мне приходилось ограничивать эти встречи всего одним часом в день. Но все равно прошедшая неделя была самой счастливой и беззаботной за все то время, что я провела в Сноуболе.

– Если бы я с тобой не познакомилась, то, наверное, уехала бы еще раньше.

С тяжелым вздохом она произносит:

– Прости, если мои слова прозвучат как слова режиссера. Но все-таки не тебе решать, уехать или остаться.