Читаем Снежный шар полностью

На их пути оказался университет, где, видимо, проходил выпускной – вся площадка перед ним была запружена нарядными ещё-пока-студентами. Проходя сквозь толпу, Ника почувствовала себя словно внутри аниме – повсюду были ярко-красные, болотно-зеленые, ядовито-жёлтые, сине-голубые с омбре и еще с десяток оттенков головы. В этом аляповатом море выделялись студентки с естественным цветом волос, хотя, казалось бы, всё должно было быть наоборот.

– Вспомнила! – выпалила Ника, когда университет уже скрылся из вида, а голоса, усиленные микрофоном, почти затихли.

– Вспомнила – что?

– Ты заметил все эти разноцветные прически у выпускниц?

– Их было очень сложно не заметить. Когда я учился, была какая-нибудь одна блондинка с розовой челкой на потоке, и все ее по этой детали знали. А сейчас, похоже, это превратилось в рутину. Яркие волосы уже не способ самовыражения, не вызов обществу, а, скорее, наоборот. Сливаешься с массой, чтобы быть как все. По крайней мере, мне так кажется.

– Может, ты и прав. Хотя я хотела в универе походить с… ну, не знаю, фиолетовыми волосами! Но выделяться не хотелось.

– Покрась сейчас.

– Да ты хоть представляешь, сколько с меня сдерут?

– А что ты вспомнила-то?

– А, точно. Когда мы шли там, у меня возникло какое-то дежавю, что ли. И я сейчас вспомнила, как в детстве доставала стержни из старых фломастеров и… Ты доставал их?

– Нет, не приходилось, – не смог сдержать улыбки Костя.

– Там была такая трубочка из мягкого пластика, а внутри цветные волокна. Вот их я извлекала, разлохмачивала, высушивала, а потом то ли нитками, то ли скотчем скрепляла с одного конца и вуаля! Пальцы, конечно, были все измазаны, зато мои куклы ходили в разноцветных париках! В довольно уродских париках, не спорю, но приходилось работать с тем, что есть.

Костя был рад этой маленькой глупой истории. Он посчитал хорошим знаком то, что Ника доверила ему своё детское воспоминание. Ну не будешь ты рыться в прошлом ради бесперспективного парня. Для заполнения дыр в беседе всегда есть погода и злободневные новости. А этим двоим не приходилось вымучивать темы для разговора. Они легко общались, много шутили, и Ника в своей голове поставила Косте еще один плюсик.


На улице было довольно морозно и, что более неприятно, ветрено, поэтому, немного похрустев опавшими листьями и застывшими лужами, ребята направились в кондитерскую, манящую ароматом кофе и корицы. Выбирая между симпатичной лимонной тарталеткой и утопающим в лепестках миндаля меренговым рулетом, Ника вдруг услышала вопрос:

– А зачем ты поудаляла свои фотки? Ничего такие были.

– Да, ничего были. Но я решила, что они не стоят того, чтобы тратить на их просмотр чужое время.

– Может люди сами решат, но что им тратить своё время?

– Ну да, может и так. Лимонную тарталетку, пожалуйста, и моккачино. Но некоторые фотки привлекали много лишнего внимания. Надоели уже тупые подкаты, понимаешь? Да, по карте.

– Мне глинтвейн, безалкогольный.

Когда ребята заняли столик на двоих в глубине кафе, Ника продолжила.

– Знал бы ты, какая я вчера была нехорошая… отшила одного парнишку.


Мне даже совестно стало, право слово.

– Не очень-то верится.

– Во что именно? Что отшила или что совестно? Вот. Смотри сам. – Она нашла переписку и сунула телефон ему в руки. – Чтобы не быть голословной.

Завязка знакомства была довольно тривиальной. И на что рассчитывал этот парень? Косте показалось, что он на его месте сразу бы понял, что с этой девушкой ему ничего не светит. И обилие флирта, заискивания и приглашение в кино вряд ли бы что-то изменили. Но малый попался либо не очень догадливый, либо очень упорный. Он настойчиво продолжал строчить новые сообщения, пока наконец не получил в ответ следующее:

– А ты не боишься, что я сейчас закончу играть в эти кошки-мышки и поставлю жирную точку над и? Но, так и быть, я не буду этого делать, ты неплохой парень, давай останемся просто знакомцами по инету, а личную жизнь уж как-нибудь сами построим. Без обид?)))

– Как хочешь.

– Дамы и господа, только что вам был представлен живой пример трансформации "Ты мне очень нравишься" в "Как хочешь"!!! Занавес.

– Сурово. Хотя ты права, действительно, ерунду несу.

– Да мы просто под разные частоты настроены, вот и все.

– Иногда я перегибаю. Надо меньше хернёй заниматься. Не серчай.

– Всё ок, чтобы ты поверил так уж и быть поставлю смайлик :)

– Смайлик всё решил))

На этой позитивной ноте переписка обрывалась. Костя взглянул на Нику, которая была занята своей тарталеткой и не заметила, что он уже закончил читать.

– Ты что же их коллекционируешь? – с легкой ревностью в голосе попытался он отшутиться.

– Кого? Поклонников? Не смеши, – по лицу скользнула едва заметная улыбка. – Это даже не поклонники. Так, опыт.

– Так вот кто мы для вас. Буду знать, – и он резко ткнул трубочкой в звездочку баньяна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза