Снежный Тайфун

В моей голове постоянно возникали новые идеи, и я не могла избавиться от них, прежде не реализовав. С некоторых пор мне нестерпимо хотелось убивать мужчин. Не просто убивать – перед этим их необходимо было мучить и унижать. Собственно, именно об этом я всегда мечтала, ненавидя представителей мужского пола. Это пошло еще со времен моего детства… Мне казалось, что, убивая мужчин, я наконец смогу избавиться от тех тяжких воспоминаний, когда отец избивал меня, когда дядя насиловал меня… Собственно, я была здесь не одна такая. Как и многие другие, я знала, что главная надзирательница поступает подобным образом. Это была такая извращенка, что ужасы ада меркли по сравнению с ее фантазиями… И потому мы, работники концлагеря, относились к ней с трепетом и уважением. В ней напрочь отсутствовало то, что называют «сочувствием». Это был тот человек, на которого мне можно было равняться. О да, я жаждала занять такое же положение… Ведь тогда мои полномочия возрастут неимоверно… Я буду иметь просто безграничную власть…

Ко мне главная относилась по-особенному. С ее стороны даже были довольно прозрачные намеки, что скоро меня могут назначить старшей… О, как же ждала этого момента! Я даже не сомневалась, что он наступит. Но это радостно-волнующее ожидание портило то, что вести с фронта становились все тревожней и тревожней. Ощущение как перед грозой, когда волосы сами по себе становятся дыбом. Только в нашем случае электрические разряды заменены всепроникающими флюидами ужаса. Угроза буквально висит над нами в воздухе, и все мы уже сильно сомневались в том, что ситуация изменится… Однако друг перед другом мы не подаем виду, как нам страшно, и бодримся изо всех сил.

Последние три дня мне снился один и тот же кошмар – я лежу на снегу, связанная по рукам и ногам, и ко мне подходит Элиза с окровавленным лицом. Ее глаза горят на нем ярким зеленым пламенем. Она склоняется надо мной – и ее рот медленно растягивался в улыбке. И вместо зубов, которые я ей выбила, я с леденящим ужасом видела огромные острые клыки… Но она не кусает меня. Схватив меня стальной хваткой за лицо, она силой открывает мне рот и начинает заливать внутрь меня расплавленное олово…

Всякий раз я просыпалась от собственного крика. Садясь на постели, я несколько раз сглатывала, стараясь избавиться от ощущения в своей глотке горячего вещества. Казалось, что мне не хватает воздуха, что я задыхаюсь. Я подходила к окну, всматривалась в заснеженную даль. И больше не могла заснуть до самого утра…

Элизу перевели в другой барак, где содержались больные. Она умирала. Но почему, почему во сне она приходит ко мне в образе могущественного чудовища? Мне казалось, что если я разгадаю эту загадку, то смогу спасти свою шкуру от неотвратимого возмездия…

* * *

04 декабря 1941 года, 14:35. Линия фронта в под Невелем

Тяжелый слитный грохот советских артиллерийских орудий обрушился на позиции 30-й и 290-й пехотных дивизий X армейского корпуса вермахта не на рассвете, как было положено по канонам военного искусства, а за два часа до полудня. В этом краю озер, лесов и болот, где Господь забыл разделить землю и воду, немцы построили свою оборону по принципу укрепленных опорных пунктов, между которыми существовали обширные заминированные и простреливаемые ружейно-пулеметным огнем пространства. Основным материалом для строительства укреплений в этом забытом Богом краю немецкие саперы выбрали легкодоступное дерево с толстой земляной обсыпкой. Строились все эти блиндажи, траншеи и многоамбразурные дзоты еще в начале осени, когда только-только закончилось кровопролитное Смоленское сражение и изможденные противоборствующие стороны принялись на достигнутых рубежах из последних сил зарываться в землю, чтобы не стать жертвой внезапного вражеского контрудара.

Но тут надо сказать, что нормативы в построении полевой обороны в германской армии не менялись со времен прошлой войны. Все эти деревоземляные укрепления и укрытия довольно неплохо противостояли массовой в 1914-18 годах артиллерии калибра 75-76мм, и при этом не были рассчитаны на то, что на них обрушится огонь артиллерии РГК до восьми дюймов включительно. Структура обороны, состоящая из отдельных опорных пунктов, подсказала командующему артиллерией ударной группы генерал-майору Парсегову, тактику прорыва вражеской обороны. Две артиллерийские дивизии прорыва РГК, железнодорожные батареи особой мощности, артиллерия экспедиционных сил (в том числе и части временно прибывшие в 1941 год для обкатки в боевых условиях) по очереди сосредотачивали свой огонь на опорных пунктах, за пятнадцать-двадцать минут вдребезги разнося творения германских саперов. Не обязательно пытаться раздавить все орехи сразу, достаточно точными ударами колоть их по очереди.