Снежных полей саламандры

Скириснэ-сеть — маскирующая технология, позволявшая своему владельцу с лёгкостью менять внешность, подделывая свой образ под какую угодно галактическую расу. Отдалённым аналогом принципа действия могли бы послужить вымершие терранские хамелеоны. Но хамелеоны меняли только цвет собственной шкурки были, по сути, безобидными маленькими зверушками, а водившийся в водах Гентанасбаривы скириснаэск, в честь которого была названа сеть, умел менять форму. Знания об этом приборе всплывали в памяти словно бы сами собой, Ане — тогда! — не удивлялась ничему. Пришло и пришло, замечательно, поможет в работе.

Она смотрела на мёртвого, пока из глаз не проступили слёзы, смотрела в разных режимах, безжалостно гоняя по всем параметрам встроенную в хрусталик линзу хирургического импланта. И, наконец, увидела. Едва заметную выпуклость, излучавшую в инфракрасном диапазоне…

Бойцы-пирокинетики нейтрализовали заряд и убрали сеть с тела. Чужая внешность исчезла, явив миру обыкновенное человеческое лицо. Очень знакомое лицо!

Анатолий Сергеевич! Давний друг отца, они выросли вместе, а потом…

И снова в сознание вползло холодное знание:

Зимовеев Анатолий Сергеевич, родился на планете Ласточка в городе Барсучанске, был дружен с Жаном Ламелем в детстве, в юности спорил с ним из-за женщины, проиграл, после смерти Дарины Ламель покинул планету. Окончил лётную школу в локали Саранска, имел допуск к кораблям класса «пространство-пространство», работал в гражданском флоте, послужной список… награды…

Ане встретила его два года назад на GVS Снежаношара, когда проходила обучение после вживления имплантов…

Обзорная площадка с эффектом растворения: стены, пол и потолок — прозрачный материал, сквозь который смотрит миллионами звёзд вечный Космос.

— Ты уже совсем большая, Ане. Когда я улетал, ты была вот такой…

Жест рукой, показывающий, какой именно была Ане тогда, почти двадцать лет назад.

— Вы надолго к нам, Анатолий Сергеевич? Меня подождёте? И мы вместе прилетим в Барсучанск…

— Нет. Мы здесь проездом. Закончим с погрузкой и отправимся дальше. Согласно купленным билетам…

Он водил большие лайнеры по федеральным трассам, где только не был. Тяжёлые транспортники останавливались у внешних станций, даже не заходя в планетарную систему. Жил перекати-полем, так и не женился, детей не было тоже.

Но чтобы он вдруг возжелал смерти семье, пусть бывшего, но всё-таки друга…

Жертва.

Пилот Зимовеев — такая же жертва локальной войны на Ласточке, как и мирные жители несчастного Лисичанска…

«Нам пора разойтись…»

«Что…»

«У вас спонтанный дар, Анна Жановна. Причём оформленный, как будто вы уже имели дело с телепатами. Хотя мои коллеги с GVS Снежаношара клянутся, что вы тогда не вызвали подозрений… Большая, очень большая редкость! Смотрите, у нас с вами получился полноценный раппорт между старшим и младшим как нечего делать. И это безо всякой предварительной подготовки»

Да откуда бы…

И вновь на немой вопрос снизошло знание. На этот раз — об истории Ласточки. О первых колонистах со Старой Терры, из было два миллиона человек, половину составляли телепаты. Но уже в третьем поколении случилась трагедия. Как всегда, из-за власти. Лишённые паранормы посчитали, что телепаты их притесняют. Начались волнения, поколение спустя — первая полноценная война. Локальная инфосфера планеты перестала существовать, высшие ранги погибли, остальных преследовали и уничтожали; неразрешённые противоречия между Севером и Юго-Западом Первого континента Ласточки росли оттуда, из тех, первых, масштабных конфликтов юной цивилизации, с гибелью инфосферы утратившей связь с материнской культурой. С тех прошло несколько столетий, о телепатии давно забыли, но одарённые дети продолжали рождаться. Чаще всего они находили призвание в медицине…

И что же теперь мне делать?

«Пройти инициацию и зарегистрироваться обязательно. Дальнейшее обучение — уже на ваше усмотрение. Ранг — это не столько паранорма, сколько воля и самодисциплина. Уверен, вы сможете добиться многого, если захотите. Всё, пора. Вам станет очень плохо сейчас, не пугайтесь, это нормально. Восприятие выровняется через несколько минут…»

Нет, нет, не надо, я не хочу!

Но её уже не услышали.

Мир схлопнулся, мгновенно выцветая в серость. Исчезло обострённое восприятие, пропало многоцветье красок и запахов. От нахлынувшего холода застучали зубы, а голову словно сдавило стальным обручем с острыми шипами по внутреннему краю. Спасибо Игорю, поддержал, не дал упасть. Ане повисла на нём, почти теряя сознание от жуткой мигрени, буквально взорвавшей голову.

Типаэск стоял над трупом несчастного пилота Зимовеева, помогая себе крыльями: раненая нога не держала. И выражение лица у него было очень уж говорящим.

— Вы добились своего? — спросил Игорь. — Мы развлекались здесь не зря?

Типаэск кисло взглянул на него. Сказал, качнув головой:

— Нет. Кроме того, у меня такое чувство, будто меня… кхм…

— Поимели, — безжалостно подсказал Жаров.

Полковник скривился. Но не стал отрицать очевидного:

— Вроде того.