Снежных полей саламандры

— Именно. Вам и напакостили. Вашей невесте они ничего не могли сделать, она была в связке со мной. Дети от ужаса сами себя не помнили. А вот ваше сознание было активно. И в него воткнулось столько закладок, что я замучился их выдирать. То, что вы изящно определили как «чисэанаристах сароти данчерива» и «словесный понос», лечило вашу голову, потому что без эмоциональной раскачки с сознанием нетелепата практически ничего нельзя сделать. Враги воспользовались вашей боевой яростью, ну, а мне пришлось выдавливать вас из зоны комфорта насмешками. Благоволите признать, что у меня получилось.

Игорь молчал. Ане чувствовала его растерянность и злость на самого себя, а ещё жгучий стыд.

— Я был не прав, полковник, — сказал Игорь наконец с неподдельным уважением в голосе. — Приношу извинения…

— Потрите ваши извинения о голову и засуньте себе в задницу, — грубо ответил Типаэск. — Я от вас устал безумно. Доктор, отмерьте мне забвения, надо отдохнуть…

ГЛАВА 6

Ане сидела на лавочке в рекреационной зоне, бездумно смотрела на фонтан и хотелось ей одного: удавиться от тоски. Накатило. Внутри всё скрутилось, смёрзлось намертво тугим узлом безысходной пустоты. Самое страшное, что никак не получалось вдохнуть полной грудью. Воздух казался пресным и неживым, а на руках липла память о пролитой крови. Как бы там ни было, но она, Ане, порезала двоих. Одного до смерти. Там, в плену у «мирумирников». Убила.

А они убили папу. И Светку. А брата превратили в сломанное, жалкое существо. Он немного оживал только, когда видел детей. Их, всех троих, ожидала депортация с планеты в какой-то богом забытый участок пространства Федерации, без права посещения планет. Детей в таких случаях не разлучают с родителями, в конце концов, это же не заключение под стражу и не «награда» принудительными работами. Да Саша сам бы не отдал никого. Зубами вцепился бы, но не отдал. Хотя Игорь предлагал отвезти их к себе домой, на Старую Терру.

Маришка вежливо поблагодарила, и отказалась, ну, а Лёшку никто не спрашивал, ещё не дорос. Мариша вообще заметно повзрослела. Говорила тихо, но твёрдо, и только по делу.

— Я не оставлю папу, — сказала она тогда. — Он сделал зло, но уже пожалел. И больше так не будет.

— Молодец девчонка, — сказал на это Игорь.

А Ане добавила:

— Но ты знай, что всегда можешь обратиться ко мне. У тебя есть тётя, а у твоего папы — сестра…

Брат с детьми уже покинул планету. Ане ждала теперь своего приговора, а Типаэск что-то медлил, не передавал материалы в систему. Напрямую обратиться к нему Ане стеснялась. Мало ли, человек, — то есть, насекомое! — работает, а тут она с вопросом больных, с собачьей слезой, глазах…

Ане не могла забыть. Пыталась и не могла. Густую чёрную кровь на щеках папы. Слёзы брата. Мёртвую Свету. Зачем? Почему? За что? Ответов не было, как не было и надежды. Вся жизнь провалилась под землю в одночасье. И надо было вставать, чтобы жить дальше. Но как встать, чтобы не умереть на месте от одной только мысли об этом, Ане не знала…

— Доброго дня.

Знакомый голос. Капитан Дёмина… Ей уже разрешили вставать, и она гуляла с тросточкой, двигаясь по — прежнему осторожно и медленно. На лысом черепе, несмотря на старания Мерси Хименес всё ещё видны были багровые операционные шрамы. Но волосы уже начали отрастать, топорщась коротким ёжиком. Совершенно седые волосы…

— Вы позволите?

— Да, конечно, — сказала Ане, поспешно отодвигаясь.

Дёмина осторожно села рядом. Какое-то время молча смотрела на воду. Сказала, вздохнув:

— Вы делали мне операцию, не так ли?

— Да, — отозвалась Ане.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Но вы больше так не рискуйте.

— Не могу обещать, — серьёзно отозвалась Дёмина. — Служба…

Она стала бесцельно возить концом тросточки по дорожке, следы какое-то время держались на мягком покрытии, потом расплывались и исчезали. Ане смотрела на бездумные узоры и думала, что Дёмина — последняя, кто общался с папой… если, конечно, телепатический дамп с сознания умирающего можно назвать общением. Что это такое в точности, Ане представляла себе слабо, но, наверное, приятного в нём содержалось крайне мало. Если судить по своему собственному состоянию после ментального сканирования. Бедный папа умирал в аду, зная, что проиграл полностью.

— Спрашивайте, — предложила Дёмина с сочувствием. — Всё, что осталось от него, во мне. Я отвечу… насколько смогу.

— Почему? — спросила Ане. — Я не понимаю! Он же знал… законы. Знал, что подставляет нас с Сашкой. И… и вообще! А может быть, он тоже был под психокодом? Как Анатолий Сергевич?

— Нет, — вздохнула Дёмина. — Это было абсолютно добровольное сотрудничество. Осознанное. Вы, Анна Жановна, просто удивительным образом не в курсе истории собственной планеты в целом и истории вашей семьи в частности.

— Конечно, — уныло ответила Ане. — Это ведь не монография Савушкина по нейротравматологии. И даже не анатомический справочник.

— Узкая специализация — зло, — сообщила Дёмина.