Снежных полей саламандры

— Я… — Ане помолчала, потом всё же сказала. — Когда мама умерла. Я её потом всё равно слышала. Я слышала её голос! Года два — постоянно, а потом — иногда… Мне казалось, она рядом, рядом со мной. Такое чувство, очень полное. Вот как я вас сейчас чувствую. Но вы — рядом, капитан. А её рядом не было.

— У вас с нею, скорее всего, была эмпат-зависимость, — пояснила Дёмина. — Это часто встречается в семьях телепатов. Ребёнок с телепатической паранормой неосознанно тянется к сознаниям взрослых, и, хотя дар включается на полную мощность только после четырнадцати-шестнадцати лет, эмпатические связи возникают раньше. Пережить смерть эмпат-партнёра взрослому не так-то просто, а вам было… сколько вам было лет?

— Семь, — сказала Ане.

— Да… нежный возраст…

— Я ушла в медицину. Я хотела научиться спасать людей так, чтобы они не умирали. Папа ведь убеждал всех, что врачи виноваты. Не спасли ни маму, на нашего братика… Это я потом только поняла, что виноват во всём только он сам. Точнее, бытующие по всей планете дикие представления о том, что роды — процесс естественный, ни в коем случае вмешиваться нельзя, иначе ребёнок родится больным, ущербным, нежизнеспособным… Врачи приехали слишком поздно. Как всегда в подобных случаях, впрочем.

— Но вы простили отца, не так ли?

— Я не винила его, — покачала головой Ане. — Он сам стал жертвой суеверий. Он ведь искренне верил, что спасает… И он потом не то, что не женился снова, у него даже не было женщин. Во всяком случае, я ни про одну не знаю.

— Он любил вашу мать, — мягко сказала Дёмина. — И вас тоже…

— И всё равно поддерживал «мирумирников»! Не понимаю!

— В вашей истории слишком много белых пятен, — сказала капитан. — Мы можем лишь предполагать… К концу первого столетия потомки переселенцев со Старой Терры не поделили власть. Вспыхнула война, в ходе которой безжалостно уничтожали телепатов. Локальная инфосфера была обрушена, новая не образовалась. Мы полагаем, что телепаты, как хранители знаний, хотели воссоздать ядерное и термоядерное вооружение. И тогда развитие общества на Ласточке пошло бы по известному сценарию, с войнами, гонкой вооружений и прогрессом ради прогресса. Очевидно, что движение «Назад к природе» изначально создавалось как противовес этой угрозе. Ваша семья, Анна Жановна, издавна принадлежала к партии непримиримых, и ваш отец просто унаследовал общество войны против прогресса от своего отца, а тот — от деда. Контроль над ресурсами планеты, власть — вот это всё. А потом на Ласточку пришла Федерация. И вместе с нами проникли эти… пришлые. Чужаки, похожие на олэркум. Жан Ламель стремительно терял своё влияние. Сначала он пытался уберечь вас, запрещая вам учиться, проходить имплантацию, — потому что именно это ставило вас под удар, а он хотел удержать в стороне от всего этого дерьма хотя бы одного своего ребёнка. А потом он понял, что вы всё равно в зоне риска — из-за того, чья вы дочь. И уже неважно, есть у вас импланты или их нет. Поэтому он молча принял Игоря Жарова в качестве вашего жениха — да, генномодифицированный чужак. Но зато — солдат, пирокинетик, за ним — армия Φедерации, он сможет защитить дочь несмотря ни на что и вопреки всему.

— Бедный папа, — тихо сказала Ане.

— Когда полковник Типаэск посылал меня сюда, — сказала Дёмина, — он объяснил, что под подозрением здесь — все. Все сколько-нибудь значимые люди планеты. Список изрядный. При таких вводных я решила начать с Барсучанска, раз уж прибыла сюда через космодром военной базы «Альбатрос». И вот… что получилось. Но я вам скажу, что Жана Ламеля я всё же подозревала меньше, чем… других. Он выдал себя, когда захотел отомстить Гордею Баранникову — за ваше увольнение. Вот это он сделал зря. Хотя… Я бы всё равно вышла на него. Рано или поздно. Так или иначе. Если бы он был жив сейчас, то ожидал бы расстрела.

— Да, — сказала Ане после паузы, — я понимаю…

— Он любил вас, — мягко сказала капитан. — Вне всяких сомнений. Любил.

Ане кивнула. Ей было холодно и пусто. Что там, на неё фактически упало небо, но осознала она это в полной мере только сейчас. Папа любил дочь, она помнила. Но память уже размывала его образ, хоронила в прошлом под ворохом настоящего. Как он смеялся. Как радовался успехам своих скакунов. Из детства — как брал на руки и подкидывал, прямо вот аж до неба… И всё это время, пока дочь его носилась с приятелями по Цветочному или постигала азы медицинской практики на выездной сессии где-нибудь в богом забытом селе, папа входил в штаб «мирумирников» и они там совместно планировали, когда, где и как рванет в очередной раз. В голове не укладывалось. В мыслях не держалось! Как?

«Я его совсем не знала», — признала Ане очевидный факт.

Не знала. Родного отца. Не знала совсем…

— Полковник Типаэск сказал, — медленно выговорила Ане, — что нельзя прикрывать трусость заботой о детях. У вас есть дети, капитан?

— Нет, — качнула она головой.

— Почему? — вырвалось у Ане прежде, чем она успела захлопнуть рот. — Ой… извините…