Читаем Снежок (СИ) полностью

Однако, никто не встречает - пусто. Хотя, нет - скрипнула дверь сторожки, и нарисовался коротышка со свёртком в руках. Гриффиндорец, прихрамывая, двинулся на сближение, несмотря на возникшую в голове боль, свидетельствующую о близости его заклятого врага.

- А вот и Поттер, хозяин, - прозвучал незнакомый голос.

- Приступай, - послышался ответ.

В это же мгновение голова Питера Петтигрю лопнула с характерным хлопком, знакомым Гарри по выступлению Пожирателей на чемпионате мира по квиддичу - на этот раз юноша избавился от лишнего сознательно, а не с испуга, как в лабиринте при виде мантикоры. Сразу после удара подросток, кривясь и шипя сквозь зубы от боли в голове и ноге, бросился врукопашную, ведомый теми же мыслями, что и на первом курсе: если враг заведомо сильнее или искуснее в магии, нет смысла драться с ним магией. Безголовое тело Петтигрю сделало шаг вперёд и повалилось. Свёрток упал, и из него вывалился новый уродливый гомункулус, из хилой ручонки которого Гарри вырвал волшебную палочку и тут же сломал об коленку. Самого же уродца схватил за ноги и шмякнул головой о каменную стенку сторожки. Насмерть с одного удара, потому что череп раскололся, а мозги разлетелись: наадреналиненный организм силы не экономил. Собственно, тельце стремительно рассыпалось в прах, испустивший дымный сгусток.

“Вот, оказывается, что такое вышибить дух”, - подумал Гарри, поднимая выпущенный им при падении Кубок Огня.

Рывок, короткий полёт, и он уже перед трибунами, хотя, снова шмякнулся. Оркестр, восторженный рёв зрителей и всеобщее ликование из-за которого никто не обратил внимания на осевшее и расплывшееся тело преподавателя Защиты у входа в ставший никому не интересным лабиринт. Взбешённая Гермиона, уловив по связи остаточную тревогу и просто дикое облегчение любимого, лишила засланца всех костей, ощипала, выпотрошила и сняла кожу - эти кухонные заклинания не сопровождаются эффектами вроде лучей или искр, поэтому остались незамеченными. Зато шансов выжить у верного слуги Тёмного Лорда нет. А у будущих детей будущей миссис Поттер теперь есть шанс вырасти в полной семье, то есть и с папой, и с мамой. Какая же ведьма не пожелает такого?! И плевать, что от этого какому-то мерзавцу будет больно!

***

Про события, случившиеся между стартом портала в сердце лабиринта, и финишем на лужайке перед трибунами, Гарри никому не рассказал, за исключением подруги, конечно. Да и не словами он повествовал, а показал прямиком глаза в глаза. В ответ получил отчёт об отсутствии кого бы то ни было в заброшенной лачуге, где когда-то жили оборванцы по фамилии Гонт. Ну и про то, чем “достала” Барти, Гермиона тоже ничего не скрыла. А потом котик и выдра пробрались в кабинет директора, где затаились под шкафом и стеллажом.

- Северус! Во время последнего испытания, портал, который должен был доставить победителя к судейским местам, унёс Гарри в неизвестном направлении. Но вернулся с ним через считанные минуты. А мой артефакт, отмечавший, что Тёмный Лорд крепнет, сообщил об его очередной гибели. Это наводит на мысль о причастности юного Поттера к пертурбациям, происходящим с - хорошо, не вздрагивай так - Тем-Кого-Нельзя-Называть.

- Директор! К сожалению, я не могу развеять ваших недоумений потому, что обещал никому не рассказывать. К тому же общение с этим очкастым мерзавцем не доставляет мне ни малейшего удовольствия, так что от просьбы уточнить детали попросил бы меня избавить, - напряжённым голосом ответил зельевар. И в голосе этом чувствовалось в очередной раз крепнущее желание залиться успокоительным. Возможно, многоградусным. - Одно могу сказать точно: у гадкого мальчишки, действительно, достаточно сил, чтобы победить Тёмного Лорда. Как вы сами знаете, он проделал это уже четырежды. Не пойму только, почему убивать Аластора нужно было так изуверски? Главное, за что?

- Чего? А, ты же не в курсе, что его исковерканное темнейшей магией тело оказалось телом неизвестного под оборотным зельем, остатки которого нашлись во фляжке, из которой он всегда пил, - воскликнул Дамблдор. - А самого Аластора авроры обнаружили запертым в его собственном сундуке, где он сидел, увязанный в настоящий кокон из верёвок, для надёжности, видимо, чтобы из него можно было выщипывать волоски для оборотного зелья. Поппи уже занимается здоровьем моего старого друга, - директор вздохнул, в который раз за эти годы. - Но, судя по всему, преподавать в этом году он уже не сможет, а в следующем - вряд ли возьмётся. А старшему Краучу придётся во второй раз хоронить сына - Аластор-то помнит, кто его пленил и держал весь учебный год связанным.

- Вот и хорошо, что всё выяснилось и закончилось благополучно, - не поддержал жалостливую тему профессор Снейп. - Пойду, пожалуй. Пришло время снять с огня старящее зелье для Минервы.

- Кстати, - воспрянул директор. - Что за незадача с ней приключилась?

- Я уже говорил, Альбус, что обещал никому не рассказывать о некоторых обстоятельствах, связанных Сами-Понимаете-С-Кем.

- Это ты так теперь о Поттере? - не понял Дамблдор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза