Читаем Снежок (СИ) полностью

Тропа, по которой повёл их великан, оказалась скользкой и ни разу не ровной - дети спотыкались и поскальзывались. Спутник подруги, тот самый толстоватый Невилл, нерешительно предложил соседке опереться о его локоть, которым тут же завладела другая девочка, оказавшаяся рядом и принявшая предложение, как адресованное ей, а руки Гермионы были заняты котиком. Спрыгнув - а против воли его никогда не удерживали - Гарри скрылся в темноте, превратился в мальчика и снова присоединился к процессии, засветив яркий Люмос на своей палочке.

- А, Гарри, вот ты где, - обрадовался хранитель лесов и ключей. И все повернулись к мальчику, подхватывающему под локоток лохматую девочку.

- Позвольте предложить вам опереться о мою руку, - запоздало произнёс тот.

- Спасибо, - отозвалась подруга. - Так, действительно удобней, - и засветила “Люмос” на своей палочке. - Я - Гермиона Грейнджер. А это Невилл Лонгботтом.

- Гарри. Просто Гарри, - поспешил исправить очередную оплошность Поттер.

Огоньки на палочках зажгло ещё несколько первокурсников, но далеко не все. А потом группа вышла на берег и дружно, в один голос ахнула - с этой точки окрывался великолепный вид на Хогвартс. Даже Гарри, по привычке сохранявший настороженность в незнакомом месте, впечатлился и залюбовался громадой замка, чуть подсвеченного огоньками окон. Крепкий, основательный и грозный, но в то же время словно излучающий живое уютное тепло, он понравился мальчишке с первого взгляда.

Разумеется, в лодку Поттер усадил Гермиону рядом с собой, набросил ей на плечи край своей мантии и приобнял за талию:

- Так ведь теплее, - сообщил он в красиво очерченное ушко несколько ошарашенной подобной наглостью спутницы.

- Ты очень смелый, - в ответ прошипела Гермиона, быстро придя в себя. - Пользуешься тем, что я не могу при всех дать по роже герою волшебного мира. Но оплеуха за мной.

Эту тираду прервал Тревор, понявший, что кота поблизости больше нет, и теперь можно удирать. Но реакция не изменила Поттеру - он стремительным выбросом руки перехватил жабу в прыжке тремя пальцами, даже не выпустив из-под оставшихся двух волшебную палочку. После чего, решив, что на сегодня хватит с него работы сторожем, чувствительно стукнул неудачливого беглеца головой о борт лодки и вернул хозяину уже слегка призадумавшегося.

- Спасибо, - неуверенно пробормотал Невилл и попытался накинуть полу своей мантии на плечи соседке по скамье - блондинке с трогательными косичками, торчащими в разные стороны. Как ни странно, у него отлично получилось.

- Жду вашу оплеуху сразу по прибытию в порт, мадемуазель. Сейчас лодку лучше не раскачивать, - улыбнувшись, сострил Гарри: за словом в карман он никогда не лез. Правда, обычно слово было нецензурным, но хорошая классическая литература пополнила список возможных ответов.

Девочка в ответ лишь фыркнула, поёжилась, чуть отодвигаясь от позёра, и вдруг замерла.

- А что это тут такое твёрдое и длинное? - уже в полный голос спросила Гермиона, почувствовав в кармане сквозь ткань мантии обрезок водопроводной трубы. На соседней лодке кто-то противно хихикнул.

- Футляр для волшебной палочки. Сам делал.

- Таким и зашибить можно, - мечтательно произнесла девочка. Стало понятно, что в объятиях ей неуютно.

- На то и расчёт. Ладно, отдам тебе всю мантию, - “понял” Поттер.

- Да сиди уже, не дёргайся, - остановила его Гермиона. - Действительно, так теплее.

“Ну ещё бы! Как говорилось в одном фильме, два индейца под одним одеялом не замёрзнут.”

***

- Напоминает загончик для пассажиров в аэропорту Парамарибо, - оценила подруга помещение, куда привела их заместительница директора.

Гарри снял очки и вытянул лицо в сторону девочки:

- Ты же обещала оплеуху.

Гермиона тихонько шлепнула его ладошкой по щеке - вообще-то это “прозвучало” ласково.

- Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые круче всех остальных, - проговорил тот самый белобрысый мальчишка, с которым Гарри перебросился несколькими словами, когда покупал мантии. - Тебе ни к чему дружить со всеми остальными. Я помогу тебе во всём разобраться.

- Спасибо, - кивнул Гарри блондинчику и неожиданно для самого себя притиснул Гермиону левой рукой. Похоже, сработал рефлекс на опасность. - Мне известна твоя позиция по вопросу о том, кто должен учиться в Хогвартсе, а кто не должен. Но не нам принимать решения подобного уровня.

Наградой ему послужила отвисающая челюсть паренька, который наконец узнал того самого невзрачного знакомого из магазина.

- Мою подругу зовут Гермиона Грейнджер. Она чистокровная магглорождённая, и горе тому, кто встанет у неё на пути, о заботливый незнакомец, - Поттер понимал, что его явно несёт, но ничего не мог, да и не хотел с этим поделать - близость подруги буквально срывала с него крышу. А тут ещё и её рука, появившаяся у него на талии…

- Я Малфой. Драко Малфой, - опомнился незваный собеседник.

- О! Из тех самых Малфоев! - включилась в разговор Гермиона, подпустив в голос умеренную порцию восторга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза