Снять заклятие. Религия как естественный феномен

Отчасти это направление исследований привлекает тем, что оно не является редукционистским! МакКленон и Хамер работали независимо друг от друга, насколько мне известно. Ни один из них не упоминает другого, во всяком случае, и ни один из них не рассматривается Бойером, Атраном или другими антропологами. Это неудивительно. Сотрудничество между генетиками и нейробиологами, с одной стороны, и антропологами, археологами и историками - с другой, пионерами которого стали Луиджи Лука Кавалли-Сфорца и его коллеги, - тенденция недавняя и не слишком успешная. На первых порах такой междисциплинарной работы количество фальстартов и разочарований будет превышать количество триумфов, и я не даю никаких обещаний относительно перспектив конкретных гипотез Макклэнона и Хамера. Однако они служат ярким и доступным примером открывающихся возможностей. Вспомним высказывание Докинза, процитированное в главе 3: "Если нейробиологи найдут "центр бога" в мозге, дарвинистские ученые вроде меня захотят узнать, почему этот центр бога эволюционировал. Почему те наши предки, у которых на генетическом уровне была заложена склонность к развитию центра бога, выживали лучше, чем те, у кого его не было?"

Вопрос Докинза затрагивает не только биохимические факты, но и весь мир культурной антропологии.6 Почему выжили те, у кого была генетическая склонность? Потому что у них, в отличие от тех, кто не обладал этим геном, была медицинская страховка! Во времена, предшествовавшие современной медицине, шаманское исцеление было единственным выходом, если вы заболевали. Если вы были невосприимчивы к шаманскому лечению, которое шаманы терпеливо оттачивали веками (культурная эволюция), вам не к кому было обратиться за медицинской помощью. Если бы шаманов не существовало, то не было бы никаких преимуществ отбора, связанных с наличием этого варианта гена, но их накопленные мемы, их культура шаманского целительства могли бы создать сильный гребень давления отбора в адаптивном ландшафте, которого в противном случае не было бы.

Это все еще не приводит нас к организованной религии, но приводит нас к тому, что я собираюсь назвать народной религией, к тем видам религии, в которых нет ни письменных вероучений, ни богословов, ни иерархии чиновников. До того как возникла одна из великих организованных религий, существовали народные религии, и они обеспечили ту культурную среду, из которой могли возникнуть организованные религии. В народных религиях есть ритуалы, истории о богах или сверхъестественных предках, запрещенные и обязательные практики.

Как и народные сказки, изречения народной религии имеют настолько разрозненное авторство, что лучше сказать, что у них вообще нет авторов, а не то, что их авторы неизвестны. Как и у народной музыки, у ритуалов и песен народной религии нет авторов, а у их табу и других моральных предписаний нет законодателей. Сознательное, преднамеренное авторство появляется позже, после того как дизайн основных культурных элементов оттачивался и шлифовался на протяжении многих поколений, без предвидения, без намерения, лишь в процессе дифференцированного воспроизведения в ходе культурной передачи. Возможно ли все это? Конечно. Язык - это потрясающе сложный и хорошо продуманный культурный артефакт, и ни один человек-дизайнер не может поставить себе это в заслугу. И точно так же, как некоторые особенности письменных языков, очевидно, являются пережитками их чисто устных предков, некоторые особенности организованной религии окажутся пережитками народных религий, от которых они произошли.

Я имею в виду следующее: сохранение на протяжении многих поколений народной религии - ее самовоспроизведение перед лицом неумолимой конкуренции...

требует адаптаций, свойственных устной традиции и уже не являющихся строго необходимыми (с точки зрения реинжиниринга), но сохраняющихся просто потому, что они еще не стали достаточно дорогостоящими, чтобы против них был произведен отбор.

 

Устройства для улучшения памяти в устных культурах

Весь массив бактаманских знаний хранится в 183 бактаманских умах, которым помогает лишь скромный набор загадочных конкретных символов (значения которых зависят от ассоциаций, сложившихся вокруг них в сознании нескольких старших) и ограниченное, подозрительное общение с членами нескольких соседних общин.

-Фредрик Барт, "Ритуал и знание среди бактаманов Новой Гвинеи"