Снимай меня полностью

– С ума сошел?! – вмешался Вадик, нагнулся, лихо покидал остатки стихийного бедствия в чемодан и захлопнул крышку. – Столько народу страдает, а ты – «вынесем»! В соседнем квартале открыли магазинчик. Загоню им за полцены. Некоторые еще и в упаковке! А не возьмут – в интернете продам. «Вынесем»! Скажешь тоже! – и, мотнув головой, точь-в-точь как Людмила Викторовна, пошел в студию, бережно придерживая драгоценную ношу.

Юна с Ромой поднялись следом молча. Трудно было подобрать правильные слова после случившегося, а потому оба старательно смотрели в разные стороны, как два незнакомца в одном лифте. И лишь в «Гнезде» Юна, наконец, решилась нарушить тишину:

– Я вообще-то по поводу конкурса. Я тут подумала… В общем, давайте меня оттуда снимем.

– Зачем?.. В смысле… С чего вдруг? – удивился Рома.

– Долгая история, – Юна вздохнула. – Игорь узнал… Ну, короче, это не та история, из-за которой стоит ссориться с женихом.

– Точно? Может, попробуешь ему объяснить?

– Пыталась, но… В общем, забей. Удали мою страницу – и забудем.

Рома в недоумении пожал плечами, но спорить не стал. Включил компьютер, зашел на сайт журнала…

– Кстати, а почему именно твоя фамилия? – Юна заглянула в монитор, склонившись над плечом Ромы и щекоча его пушистыми локонами.

– Ах, это… Да Вадик… – Кулешов заставил себя сосредоточиться на клавиатуре. – Первое, что ему в голову пришло… Так, ну-ка, глянем… Смотри! Это же ты!

– Ну да, ты ж сам меня добавил.

– Да нет, в первом туре! Ты прошла в первый тур! – Рома довольно побарабанил по столу. – Ну? Неужели все-таки сольешься?

Глава 14

Юна Лебедева

25 мин.

Никогда не любила выбирать. Вот честно. Решения? Это не ко мне. И неважно, о чем это: цвет обоев, марка чайника… Черт, иногда я даже ручку с тетрадкой выбрать не могу. Вы скажете: проще купить и то, и то, но ведь это как подписать капитуляцию! А я чем дольше выбираю, тем сильнее злюсь на себя, что не знаю, чего хочу. Как обезьянка из анекдота: и умная, и красивая, что ж теперь, разорваться?..

Шучу, конечно. Умные, наверное, выбирают быстро.

В общем, сегодня я придумала идеальное пожелание. Не удивляйтесь, если будете именно его получать на дни рождения, 8 Марта и Новые года ближайшие… Не знаю сколько. Видите? Даже тут не могу определиться. А пожелание очень простое: чтобы вам не пришлось делать трудный выбор. Аминь.

Юна не сразу открыла входную дверь в квартиру.

Какое-то время бубнила себе под нос, раз за разом разыгрывая разговор с Игорем в ролях. Пробовала разные интонации.

– А у меня отличные новости! Я прошла в первый тур! Можешь похвастаться в «Мегафите»! – и весело изображала, что стреляет из указательных пальцев, как американские комики.

Нет. Не пойдет.

– Гоша, ты меня любишь? – тут главное – очень жалобный взгляд. – Можешь сделать мне подарок? На свадьбу? Тебе это ничего не будет стоить…

Тоже плохо. Унизительно как-то, что ли.

– Слу-у-ушай, такое дело… Если прошел в первый тур, анкету нельзя удалить. Представляешь, до чего дошли? – здесь важно неподдельное возмущение. – Да клянусь, я уже собралась удалить, но не получается! Может, ну их? Пусть подавятся!

А вот это хорошо вышло! Вот только опасно: Игорь частенько говаривал про тех, кто ему не нравится, что засудить их надо к чертовой матери. Оно и понятно: полгода учебы в Штатах по обмену даром не прошли. Конечно, в суде его Юна ни разу не видела, но где гарантии, что он не претворит угрозу в жизнь именно сейчас? Ложь вскроется… Нет. Не вариант. А если так:

– И почему это мне нельзя участвовать? Ты что, считаешь меня некрасивой? Я толстая, да? Ты меня стыдишься?!

– Да нет… – озадаченный незнакомый голос заставил Юну вздрогнуть.

Она обернулась и увидела пожилого соседа с восьмого этажа.

– А, простите… Я не вам… – Юна сделала вид, что придерживает гарнитуру hands-free около уха.

Мужчина недоверчиво пожал плечами и двинулся вниз по лестнице, явно решив, что иметь дело с умалишенными – себе дороже. Ходить пешком, когда в доме три лифта и один из них – грузовой! Ну и кто тут после этого чокнутый?

Юна фыркнула, но репетицию свернула, поспешив зайти внутрь, пока на горизонте не нарисовался еще один идейный пешеход.