Снимай меня полностью

– Значит, вы понимаете, что прыгать от восторга от этой новости Лев Львович не будет, – почувствовав слабину противника, Игорь ухмыльнулся и подошел к Роме. – Видите ли, Юна – его дочь. Ей за это ничего не будет, разве что небольшая семейная ссора. А вот вы, человек, который уговорил ее сниматься обнаженной… Который ее фотографировал, а вдобавок еще и разместил снимки на конкурсе… На таком конкурсе… – Игорь цокнул и покачал головой. – Я бы на вашем месте задумался, Роман. Стоит ли все это тех шишек, которые на вас полетят? Пара кликов – или конфликт с влиятельным человеком?.. Ну, не буду вас задерживать, – и, довольный и самоуверенный как никогда, он исчез за дверью.

Рома остался в студии один, и это был, пожалуй, первый раз за всю его жизнь, когда тишина нервировала, а не радовала. Как бы мерзко Игорь себя ни вел, он говорил правду. Озвучил то, о чем Рома и сам догадывался, отправляя анкету Юны на конкурс. Надеялся, конечно, что обойдется. Псевдоним, как-никак. Но нет. И что теперь делать дальше, Кулешов не представлял вообще.

Мужская гордость требовала бороться до последнего. Собственно, так бы Рома и поступил, если бы его решение рикошетом не отскочило по Вадику. Лебедев не станет разбираться, кто именно разместил снимок. Даже если по правилам девяностых депутаты больше не играют, просто так «Кукушкиному гнезду» подобный фокус с рук не сойдет. Благо у слуг народа из городской думы полно легитимных рычагов. Натравить налоговую? Засыпать проверками? Докопаться до арендодателя? Лебедев по щелчку пальцев мог лишить Рому и Вадика бизнеса, и это еще меньшее из зол. Потому что помимо ООО парням было что терять. От дорогого оборудования до здоровья и, в конце концов, жизни. Кто станет поднимать шумиху, если одного никому не известного человечка собьет случайная машина без номеров и скроется с места происшествия? Не то чтобы Кулешов грудью рвался на амбразуру и мечтал по-рыцарски погибнуть ради девушки, пусть и такой нежной, красивой, удивительной, как Юна. Но подставлять Вадика? Нет, это чистой воды эгоизм.

В идеале Роме следовало сию же секунду посоветоваться с партнером, но он медлил, не решаясь открыть ящик с котом Шредингера. Австрийский физик считал: кот, заключенный в коробку с ядом, одновременно не живой, но и не мертвый. И убьет его тот, кто поднимет крышку и выяснит правду. Выходит, если Рома позвонит Вадику и услышит, что фотографию надо немедленно снимать с конкурса, то тем самым лишит Юну шансов. А пока то, что не запрещено, – разрешено.

И для начала Рома решил убедиться, нужна ли эта борьба самой Юне. У женщин семь пятниц на неделе, разве нет? Вдруг уже передумала снова, вдруг расхотела участвовать? Или не хочет рисковать свадьбой с этим хорьком, или отношениями с отцом? Вот дети алкашей обычно самостоятельнее некуда. Потому что ну нету у горе-папаши инструментов для давления. От таких бегут, и чем быстрее, чем дальше, тем лучше. А вот если отец – добытчик, если заработал на жилье и сытое безбедное существование для чада, то кнут сам собой вкладывается в заботливую родительскую длань. Поползновение в сторону? Размах, удар «больше не получишь ни копейки и ночевать можешь на вокзале» – и вот уже нет в мире чада послушнее. И неважно, шестнадцать лет дитю, двадцать или сорок с хвостиком. И Рома боялся, что Юна не настолько безрассудна и свободолюбива, чтобы отказаться от всех плюшек отца-депутата.

В растерянной задумчивости Рома взялся за телефон и открыл мессенджер. В столь позднее время не рассчитывал увидеть Юну в Сети, однако повезло: напротив ее имени ободряюще горела зеленая точка. «Не спишь?» – написал Кулешов, так и не решившись сразу сообщить о проблеме. Вместо ответа Юна перезвонила.

– Ром, слава богу! – выдохнула она в трубку с таким облегчением, словно очень давно мечтала услышать его голос. Ощущение было странным, но приятным, и Рома даже на мгновение забыл, по какому поводу собирался поговорить с Юной. – Слушай, я должна тебя предупредить…

Глупая улыбка мгновенно сползла с Роминого лица: неприглядная реальность хлестнула по щекам.

– Насчет конкурса, – перебил он обреченно.

– Ага, тут такое дело… – она запнулась.

– Твой отец знает, – снова закончил за нее Рома.

– Откуда ты?

– Игорь.

Оба замолчали, и тишина на линии затянулась так надолго, что если бы их в это время прослушивал добросовестный сотрудник службы безопасности, то он бы занервничал и проверил, работает ли техника.

– Слушай… – вдруг произнесли Рома и Юна одновременно, а потом он, спохватившись, добавил: – Говори сначала ты.

– Слушай, – повторила она. – Я знаю, что папа может быть довольно… Бескомпромиссным. Может, даже начнет угрожать тебе. И я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности.