Снимай меня полностью

И все-таки – дефиле. Что с ним делать? Мстить Роме и тем самым отказаться от возможности гордо пройтись по подиуму? Велика честь. Двадцатого июня, за неделю до свадьбы! Если к тому дню Юна не помирится с Игорем, то он придет умолять о прощении. А она, такая независимая и самостоятельная, будет вышагивать в лучах вспышек и славы. Игорь сразу поймет, какую женщину упустил. И сделает предложение по второму разу. Роз наверняка подарит столько, что любого гринписовца при виде такого жестокого обращения с зеленым фондом планеты хватит апоплексический удар. А главное – Рома. Уж он-то не упустит свой шанс и сто процентов явится, чтобы доложить каждому встречному, что это он – тот самый непризнанный гений, который открыл в Юне модельный потенциал. Захочет попиариться за ее счет, может, даже снова будет пытаться съездить ей по ушам романтической дребеденью. И вот тут-то он увидит, как перед Юной преклонил колено Игорь, она, поколебавшись для виду и интриги, небрежно согласится, и Рома проявит чудеса гибкости, когда станет грызть локти от отчаяния.

– Да поспать сегодня дадут?! Ядрена вошь! – раздался снизу хриплый мужской вопль, больше напоминающий рев медведя-шатуна. А потом, видно, для пущей доходчивости, последовал ощутимый пинок по Юниному матрасу.

Вздрогнув, Юна осознала, что лежит, глупо улыбаясь, а в руках у нее громко жужжит телефон, сияя фотографией Айгуль. На мгновение Юне показалось, что сквозь окружающий смрад пробился тоненький, едва ощутимый аромат свежего печенья с шоколадом.

– Простите, пожалуйста! – Юна постаралась слезть с кровати как можно тише, правда, это вряд ли было возможно в принципе. Ступени скрипели, ноги скользили, и вдобавок Юна шумно обрушилась на пол, перебудив и остальных соседей. – Извините!

Мрачные взгляды людей из подполья отравленными иголками вонзились под кожу, и Юна поспешила выскользнуть в коридор. Интересно, а за прерванный тихий час вообще убивают? И, может, для ночлега стоит поискать другое место?

Переведя дыхание, Юна подумала, что с ее грацией дефиле, возможно, не самая лучшая идея. Но ведь если не попробуешь – то так никогда и не узнаешь, разве нет? Вцепилась в телефон, как статуя Свободы в свой факел, и перезвонила Айгуль.

– Ох, Юна, где же ты? Мы так волновались! Лев Львович не спал, Елена не спала…

– Дай угадаю: бегали по потолку и кричали, что я неблагодарная?

– Ну что ты! – горячо возразила Айгуль. – Как можно! По потолку-то! Нет, по полу только. Но ты приходи, бить тебя все равно не будут…

– Айгуль, мне помощь твоя нужна. Очень-очень. Пожалуйста. Только маме не говори. – Юна даже зажмурилась, будто бы силясь открыть в себе дар телепатии.

– Во что ты меня втягиваешь…

– Ну, Айгулечка, милая! – умоляюще зашептала Юна.

Казашка помолчала недолго, потом в трубке послышалась возня, и, когда Айгуль заговорила снова, ее голос звучал, как из стеклянной банки.

– Все, я закрылась в ванной. Сейчас только воду включу… Что делать-то?

– Значит, так, – Юна не поверила в свою удачу и пообещала себе подарить Айгуль что-то очень полезное и ценное, когда получит первый гонорар. – Мне нужно мое черное платье.

Глава 19

Роман Кулешов

40 мин.

Наша модель прошла во второй тур на конкурсе красоты плюс-сайз! 20 июня состоится дефиле в лофте «Delight». Всех желающих поддержать нашу замечательную музу и изменить свои представления о модных стандартах приглашаем посетить это мероприятие. Вход бесплатный, регистрация – по ссылке.

– И что, ты теперь вообще разговаривать со мной не будешь? Бойкот, да? Лучшему другу? – За последние часы Вадик сменил все возможные стратегии: от извинений до нападок и упреков в том, что Роме девушки дороже крепкой мужской дружбы. Не срабатывало ничего, поэтому Куприянов, который в принципе упорством не отличался, начал заметно нервничать и дергаться.

Рома сидел, раскачиваясь на стуле, как китайский болванчик, таращился в одну точку и мял телефон, будто пытался превратить гаджет в пластилин.

– Она сбрасывает, – пробормотал он. Глаза нехорошо поблескивали, и будь в студии психиатр, то непременно принял бы Рому за своего потенциального клиента.

– Ну сбрасывает и сбрасывает! Где ты видел, чтобы женщина обижалась меньше суток? – Вадик с видом знатока небрежно отмахнулся. – Подумаешь… Пусть подуется, остынет. Сейчас с ней все равно без толку говорить.

– А если не простит?