Снимай меня полностью

– Все эти голоса просто не дали тебя утопить! – Рома хлопнул себя по колену. – Как ты не понимаешь?! Если бы все пошло так, как планировал Игорь, ты бы вышла в этой чудовищной штуковине с крыльями, рухнула с подиума, опозорилась – и прибежала плакаться домой к папе! И больше никогда бы не полезла в модели!

– А он ведь еще инструктора для дефиле мне нанять хотел… – протянула Юна.

– Кто? Папа?

– Игорь! – Она провела ладонью по лицу. – Господи, могу себе представить, чему бы меня научили… Но почему?! Почему он так со мной? Вот скажи: тендер он так и так получит, зачем еще унижать меня перед всеми? Почему он просто не мог дать мне спокойно поучаствовать в конкурсе?!

– Ты меня, конечно, извиняй, – снова встрял Вадик. – Но ты вроде не глупая. Правда не понимаешь? Твой папа! Ему переизбираться осенью, а тут ты. Вражеский журнал, модельный бизнес, еще и фотки голышом. СМИшники из этого все соки выжмут. Прощайте, рейтинги, прощайте, полномочия. Прощай, тендер. И что, Игорю тогда придется с тобой разводиться по-быстренькому и окучивать другую дочку? А если тот, кто сядет на место твоего отца, вообще бездетный? Или у него сын?

Юна тихонько выругалась, и слова, которые слетели у нее с языка, заставили Рому округлить глаза, а Вадика – обернуться.

– Политологов и такому учат? – озадаченно выдал он, но тут кто-то снова засигналил, и Вадик, опомнившись, сосредоточился на дороге.

Юна не считала себя наивной девочкой. И догадывалась, что ее отец не всегда руководствуется исключительно заботой о народе и благосостоянии города. Но хоть на мгновение предположить, что ее сделают разменной монетой в подлых махинациях, Юна не могла. Получается, если бы она не раздавила месяц назад Ромины объективы, если бы не согласилась потом на пикантную фотосессию, то так бы никогда и не узнала, с чего вдруг Игорь сделал предложение? Или выяснила бы, но уже на втором ребенке…

– Боже, что ж делать-то теперь… – простонала Юна.

– Решать, конечно, тебе, – Рома оторвался от спинки сиденья. – Но я думаю, надо ехать на конкурс и выйти с остальными финалистками на сцену. Иначе получается, что Игорь и твой отец добились, чего хотели.

– Вот скажи, – Юна прищурилась, – почему тебе так важно, чтобы я там участвовала? Тебе какая польза?

– Никакой, – просто ответил Рома. – Мне это важно, потому что тебе это нужно.

Юна вглядывалась в Ромино лицо в поисках малейшего намека на ложь или лукавство – и ничего подобного не находила. Он смотрел на нее с такой неприкрытой нежностью, что в груди все переворачивалось. Юна вспомнила, как плакала у него на плече, как терпеливо он гладил ее спину, как лежал рядом, утешая и поддерживая без единого слова. Может, она поторопилась его обвинить? Может, стоило довериться ощущениям и тому мягкому, обволакивающему теплу, которое исходило от Роминых рук? Только бы не ошибиться снова…

– Правда? – Юна вложила в этот короткий вопрос все мучительные сомнения и страх снова быть преданной.

Рома робко потянулся к ней, видимо, боялся, что она отшатнется, влепит пощечину или закричит. Но она ждала, сама не зная чего.

– Правда, – шепнул, наконец, Рома, коснувшись ее щеки. Заправил за ухо локон, а потом поцеловал. Точь-в-точь как тогда, в студии. И у Юны внутри снова забили гейзеры, кровь забурлила, заклокотала, вымывая всю грязь, которая накопилась от лжи Игоря. Грудь сдавило сладкой, щемящей болью, слезы сами собой потекли по щекам, придавая поцелую солоноватый привкус очищения.

Да, поцелуи удавались Роме куда лучше, чем разговоры. И их не надо было проверять на детекторе: ощущения не врали. Каким-то уголком сознания Юна уловила тихое жужжание: это Вадик из вежливости поднял водительскую перегородку.

Сколько времени было потрачено впустую! Юна так старательно убеждала себя в том, что главное в отношениях надежность, крепкий тыл, равноправие партнеров… И забыла об одной крохотной детали, которая в секунду свела на нет все доводы логики: этот едва уловимый, не поддающийся описаниям трепет в животе. Странная легкость, которая охватывает тело, будто оно на шестьдесят процентов состоит не из воды, а из щекотных пузырьков газировки. Любовь это, магия или химия, Юна не знала. Но стоило только Роминым губам прижаться к ней, как она осознала, как сильно по ним соскучилась.