Снимая маску

В самый разгар праздника появляется призрак в костюме «красной смерти» и демонстрирует оперу, написанную специально для Кристины. К тому времени она уже обвенчалась с Раулем, потому отказывается петь ее. Рауль же предполагает, что во время ее выступления, Призрак будет следить за ней, и тогда его можно заманить в ловушку. Перед Кристиной встает дилемма. Она понимает, что, услышав музыку Призрака, вновь окажется связанной с ним, так как она проникает в самое сердце. Но также она осознает, что должна противиться его власти.

Теперь у меня была сцена для большой арии Кристины, которая стала моим любимым моментом в мюзикле, она называется «Twisted Every Way». Я вывел ее из вторичной «контрапунктирующей мелодии» последнего куплета «Prima Donna». У меня до сих пор есть небольшой ритуал, связанный с ней: каждый раз, когда я сажусь за фортепиано, я тихонько наигрываю ее для себя. Это самое сердце «Призрака», и поэтому я процитировал ее в другой композиции – «Love Never Dies». Она напоминает мне о лучших моментах моей жизни с Сарой Б. Для меня нет и не будет лучшего исполнителя этой песни, чем она.

Я решил, что ария Кристины из второго акта должна прозвучать на могиле ее отца. Мелодия «Wishing You Were Somehow Here Again» сразу же пришла мне в голову. Я уже сочинил арию Призрака «Don Juan Triumphant» и жалостливую любовную репризу «All I Ask of You», во время которой Кристина срывает с него маску на глазах у всех зрителей. Это наибольшее сюжетное отличие от оригинального произведения Леру. Теперь мне предстояло найти «современое» отличие оперы Призрака от музыки того времени. Я решил отложить это до приезда домой. Мои последние заметки, сделанные на Барьерном рифе, включают черновики сцены «Phantom’s lair». Призрак одновременно находится в ярости и отчаянии, потому что Кристина унизила его на глазах у всего Парижа. Его ярость утихает с появлением Рауля, нашедшего логово с помощью мадам Жири. Призрак пленяет Рауля (в моих заметка не говорится, как) и ставит перед Кристиной выбор: либо она проведет с ним остаток жизни, либо он убьет ее возлюбленного.

Следующая заметка сопровождается комментарием «Большое отличие от книги». В ней говорилось о том, как «Кристина жалеет Призрака и страстно целует его под музыку из “Angel Of Music”. Подлинная любовь или циничный расчет? Или и то, и другое?».

Поцелуй Кристины, первое проявление любви, что Призрак когда-либо испытывал, заставляет его отпустить юных влюбленных. Они убегают, но Кристина на секунду возвращается, чтобы вернуть кольцо, которое он когда-то подарил ей. Он в отчаянии, потому что потерял единственного человека, который показал ему, чего он хотел на самом деле. Любви. Мы с Сарой вернулись домой. Я был в возбужденном состоянии, так как хотел поскорее закончить работу, но надо мной нависла премьера «Песни и танца» на Бродвее.

В КОНЦЕ АВГУСТА мы с Кэмероном полетели в Нью-Йорк на генеральные прогоны. Конечно, во время полета мы обсуждали «Призрака». Кэмерон вовсю нахваливал, как прекрасно Тревор справился с «Отверженными» в Королевском шекспировском театре». Он рассказывал, что баррикады Джона Непера – это настоящая революция в мире театра. И мне было кристально ясно, что он хотел привлечь Джона и Тревора к работе над «Призраком». Это был мой ночной кошмар. Хал жил в отеле «Ле-Мерис» в Париже, и я держал его в курсе работы над мюзиклом. Но я по-прежнему зависел от Кэмерона, и мне предстояло провести несколько следующих недель в Нью-Йорке бок о бок с ним. Я не мог отказаться выслушать предложения Тревора и Джона, поэтому согласился встретиться с ними, когда закончу дела с «Песней и Танцем».

Когда я добрался до «Ритц-Карлтона», меня уже ждало сообщение от Роя Диснея младшего, сына младшего брата и компаньона Уолта Диснея. Он хотел встретиться и обсудить создание мультипликационного мюзикла «Русалочка». Я был заинтригован. Рой привел с собой топ-менеджера Джеффри Катценберга, который вместе с Майклом Айснером должен был вывести компанию «Дисней» из упадка. Рой показал мне раскадровку с прекрасно нарисованными русалочками и другими морскими жителями.