Снимать штаны и бегать

Дома мать Федула поедом ела – и так-то от парня никакого проку, а тут и вовсе целыми днями пропадать стал неизвестно где, отец тычками измучил, а братец – издевками: дескать, повзрослел дурак, а бабы нету, но уж послушал бы совета: лучше козу безрогую, чем Райку убогую. Да только Федул все терпел, оно того стоило. Выследили они-таки Сушкина! Пошел мужик у своих зазноб по новому кругу, а Полька Веревкина возьми да взбренди: дескать, не хочу тебя опосля подружки принимать. Да дура-баба, чего с ней делать, пришлось Кольке снова в заначку наведаться, колечко вытащить. Тут его детки и подследили. В лесу клад Сушкин прятал, за болотом, высоко в дупле раскоряченного дерева схоронил маленький бочонок. Только он к Веревкиной, а они к дереву, и уж там хоть разглядеть все толком не успели, но приметили тусклые монеты, бусы какие-то белыми горошинами, камешки прозрачные в неприглядном золоте, цепи золотые, кольца, серьги, золото, золото, золото… Ни Федул, ни Рая даже не обрадовались как следует – столько страха натерпелись. Только и хватило ума, что ухватить круглый маленький бочонок из дупла да зарыть в другом месте.

– Ну все, Рая. Теперь у нас новая жизнь начнется. Прямо с утра. Ты это… сейчас беги домой, собирай пожитки. Да шибко не шуми, пущай батя храпит, а утром корову выгонишь – и сюда. Я тебя здесь ждать буду, бочонок заберем, да и деру. Поезд-то в аккурат утром идет, поспеем.

Девчонка кивала, зыркала горящими глазами и только облизывала пересохшие губы. Они расстались далеко за хутором, никто не должен был видеть их вместе, чего доброго на худые мысли люди набредут. Федул сломя головушку понесся домой. До утра еще была уйма времени, но ему надо было успеть. На кой черт ему ждать Раю с ее коровой, когда теперь весь город у него в руках! Эх, он бы и домой не стал забегать, прямо там бы этот бочонок хапнул, только ведь надо же было от девчонки избавиться. Собрался он быстро, ему никто не мешал – батя с братцем уже напились, мать, устав от дневных забот, тоже похрапывала на топчане, и никто не знал, что больше они никогда не увидят своего недоделанного сынка Федула. Он даже чуть всплакнул, все же в неизвестность отправляется, хоть и с деньгами. И, присев на дорожку, побежал за богатством.

Он и не помнил, как долетел к тому кусту, куда они перепрятали бочонок. Ругнув себя за то, что не догадался лопату прихватить, Федул стал старательно копать руками. Стараться пришлось недолго, очень скоро под ладошку попала грязная бумажка с кривыми каракулями. «Не любил ты миня, а токо деньги энти проклитущие. Я их забрала они потомушто мне принадлижат. Прасти и пращай – с папкинымто кладам я и сама в гараду праживу. Всигда любимая твая Рая. Жду ответа как салавей лета».

Такого удара от «Всигда любимой» Райки Федул не ожидал. Мечта умерла, и он тогда в лесу чуть не умер вместе с ней. А может бы, и умер, если бы не внезапное решение – найти в городе Раиску во что бы то ни стало. В город он уехал, так и не возвращаясь домой. Дорогу ему до сих пор не хочется вспоминать. Прятался под лавками, в тамбурах, питался остатками со столов пассажиров, но добрался. А когда приехал, ему снова стало плохо – он вдруг осознал, что в таком скопище людей ему никогда в жизни Райку не отыскать. Он даже не удержался – зашел в какой-то вокзальный закуток и заревел громко, со всхлипами. Там и был замечен пожилой техничкой с добрым лицом. Потом она же его и приютила. У тети Маруси, так звали техничку, он пришел в себя и очень скоро понял, что назад, в хутор, не вернется ни за какие коврижки – жизнь в городе уже околдовала. К тому же здесь жила его давняя любовь Сонька Рублева. Вот она обрадуется, когда он к ней заявится! Только как ее найти – ни улицы, ни дома он не помнил, только и знал, что живет девчонка в общежитии химического института. Отыскала любимую все та же тетя Маруся. Химический институт в городе был один, а общежития имел лишь два, а там уже только ходи и спрашивай. Видимо, старушка что-то там выходила, потому что однажды она заявилась домой сверкающая, как новенький пятак, и сразу же выложила на стол бумажку с адресом.

– Вот она, зазноба твоя, сходи, может, трудо-устроиться поможет…

Федул заявился к Соне сразу же. Он уже знал, чего может стоить лишний час.

Соня пробегала по длинному коридору с маленькой кастрюлькой в руках, когда он ее окликнул. Девчонка чуть не ошпарилась, увидев посланца с родного хутора.

– Господи! А ты-то здесь зачем?!

– К тебе вот… приехал… – засмущался Федул, ковыряя рваным ботинком пол. – Соскучился… да и жить здесь хочу… а негде…

– Негде?!. Так это ты ко мне жить?!.