— Да? — говорю я. Возможно, я только что выставил себя полнейшим б
Но затем она прикрывает глаза и, держа ребрышко между пальцами, произносит:
— Сегодня в «
— …яблочные пироги без глютена!
Это так точно и идеально, что из моего рта вырывается громкий смех, который наполняет комнату. Милый дядя Эрл бросает на меня взгляд из сквозного отверстия на кухне и произносит:
— Мужик! Посмотри на себя! — и улыбается.
— Они всегда добавляют что-нибудь из еды в конец программы, — я облизываю соус с пальцев. — Это меня добивает. Я хочу узнать, как выращивают бананы, а получаю постное мясо или какое-то подобное дерьмо.
Мэри смеётся и откусывает кусочек от своего рёбрышка.
Она жует терпеливо и осторожно, смакуя каждый кусочек. Это действительно мило. Я привык есть с парнями, которые ведут себя так, будто их обед вот-вот закончится. Но Мэри наслаждается каждым кусочком.
Когда девушка глотает последний кусочек картофельного салата, я вижу, что у неё осталось пятнышко соуса на губе, и указываю ей на него. Мэри пытается слизнуть соус языком, но промахивается. Поэтому я кладу своё ребрышко и беру влажную салфетку из пакета. Затем я наклоняюсь и промакиваю ей губы. Пока я это делаю, глаза Мэри следят за моими пальцами, и я задерживаю руку у её губ дольше, чем необходимо.
— Я в порядке? — спрашивает она, после того как я держу руку у её лица настолько долго, что чувствую, как высыхают влажные салфетки.
Я сжимаю салфетки в ладони, но всё ещё прикасаюсь большим пальцем к щеке Мэри, когда говорю:
— Да. Ты идеальная.
Глава 8
После двух кружек пива и полного набор рёбрышек Джимми платит наличными и предлагает свою руку, чтобы помочь выйти из кабины. Он не отпускает меня, когда я встаю, а держит крепко, сплетая свои большие, сексуальные пальцы с моими. Моё сердце начинает трепетать, и жар снова поднимается к щекам. Когда мы идем к двери, все кричат: «Удачи, Сокол!», и вторая рука Джимми скользит по моей спине, твердо направляя меня вперед. Его рука словно припечаталась к моей спине, а ноги крепко прижимаются к моим. Это не мило, не круто и не по-джентельменски. Электричество зарождается глубоко внутри меня. Джимми отпускает мою руку ровно на столько, чтобы помочь мне с пальто, а затем снова крепко сжимает её в своей.
Мы выходим под мягко падающий снег.
— Спасибо за ужин.
Он качает головой.
— Я ещё не закончил с тобой.
Мне говорили, что я дерзкая, но этот парень может лишить меня слов одним взглядом.
— Нет? — спрашиваю я, сдвигая руку вверх, чтобы наши ладони оказались на одном уровне.
Моя рука просто крошечная рядом с его, мои пальцы едва доходят до второго ряда костяшек пальцев Джимми, а ладонь полностью помещается в его.
— Чёрт, нет. Мы только начали, Мэри. Я даже ещё не поцеловал тебя...
Но прежде чем я успею отреагировать, например, упасть в обморок прямо в его объятия или томно вздохнуть: «
Изгиб очистителя таков, что весь снег направляется на правую сторону, где припаркована только одна машина: мой старый Вранглер.
Это вишнёво-красный, оригинальный седан 1989 года с очень сомнительной системой охлаждения. Но я люблю мой автомобиль, пусть даже у него и 199,997 миль пробега, а двигатель до сих пор не развалился в основном за счёт различных видов скотча.
И теперь мою машину вот-вот похоронят.
Знаю, что ничего нельзя сделать, чтобы предотвратить это. Но, я никогда не была женщиной, которая просто спокойно наблюдает за происходящим, поэтому начинаю идти вниз по улице, говоря: «Нет, нет, нет, нет, нет!» и «Стоп, стоп, стоп!», наблюдая за дорогой сквозь полуприкрытые веки.