Сногсшибательная Мэри (ЛП)

Обычно этот вопрос про те эпизоды, которые потом крутят в повторах. Посторонний репортер, супертонкая маленькая штучка в синей юбке и на каблуках, которые заставляют её шататься, как фламинго, спрашивает: «Джимми, что там произошло?» Ветер раздувает её светлые волосы, поднимая их, как солому. Она держит микрофон у моего лица. Позади меня пара парней из «Пиратов» рычит: «Хорошая работа, Фалькони. Мы рады, что ты помогаешь нашей команде».

Это не совсем то, что вы хотели бы услышать от защитников другой команды. Добро пожаловать в мою жизнь. Это был сезон дерьма. В четвертой игре Катлеру надрали задницу, и, наконец, пришла моя очередь сойти со скамейки запасных. После нескольких лет игры в запасных я стал лидирующим квотербеком.

И с тех пор я проиграл каждую чертову игру.

Сейчас счёт 4:5. Если я не смогу повернуть это дерьмо в нашу пользу, то мой пятилетний план придётся серьёзно пересмотреть. Например, найти себе новую работу.

На экране я снимаю свой шлем, и всё моё лицо блестит от пота. Солнце светит мне глаза, поэтому я выгляжу не только измученным, но и смущенным. Но я не был смущён. Я помню, что хотел сказать: «Мы все, кроме Валдеса, стоим в наступательной линии, так что, как ты думаешь, там произошло? И что тут не так с фанатами? В меня попала резиновая курица в двадцатиочковой зоне. Ты прикалываешься надо мной?

Но я этого не сказал.

Вместо этого я наблюдаю, как провожу рукой по своим потным волосам и говорю:

— Просто плохой день, Тамми.

Она подносит микрофон ко рту.

— Там были проблемы с проникновением... — произносит репортёрша и замолкает. Кажется, будто она говорит об эректильной дисфункции, что вполне может быть. Для полноты картины сразу позади неё находится реклама Сиалиса⁴. Чертова игра.

— Мы просто играли теми картами, которые у нас были, — говорю я ей. Когда вы не знаете, что ответить, прибегайте к старым изречениям. Небольшие высказывания не создают много проблем, и очень мало шансов вставить случайный мат.

Тамми грустно смотрит на меня.

— Надеюсь, у тебя все наладится, Джимми.

Чёрт. Пусть уже всё начинает становиться лучше и желательно побыстрее.

— Готов? — произносит голос за спиной. Я поворачиваюсь.

Свист вырывается из моего рта, прежде чем я успеваю остановить его.

Бл*дь. Она раскрасневшаяся, со всё еще влажными после душа волосами. Её длинные ресницы выглядят мягкими, несмотря на тёмную тушь. Блин. Она и раньше выглядела достаточно озорной, но теперь, в добавок, у неё в носу сверкает симпатичный бриллиант. Это превосходно. И я снова вижу её кружевную татуировку. Сладкая грешница. Я в деле, чёрт возьми.

— Ты уверена, что хочешь рёбрышки?

Она выглядит возмущенной.

— Не иди на попятную.

— Нет, ты просто...

— Что? — она поднимает нахмуренное лицо. — Ты думаешь, я слишком деликатная для ребрышек?

Деликатная? Не-а. Милая. Красивая. Элегантная. И в сексуальном свитере-водолазке. Я хочу, чтобы мой рот чертовски порочно целовал эту шею...

Мэри убирает волосы на одно плечо. На безымянном пальце её правой руки надето одно из ирландских колец. Я не знаю, как оно называется, но я видел такие раньше. Это старое серебряное кольцо с сердцем, расположенным между двух рук. Сердце обращено ко мне. Возможно, я не ирландец, но я уже достаточно понюхал пороху, чтобы понять, что это значит.

Игра началась.

— Ты была выносливее во время спарринга, — говорю я, изучая, как её волосы касаются её груди. — А теперь ты...

Мэри наклоняется и улыбается.

— Закончи это предложение правильно, и первый раунд будет за мной.

Иисус Христос, она переворачивает всё с ног на голову. Я немного подтягиваю штаны и фокусируюсь на формировании полных предложений.

— Я отвезу тебя в Иль Форно. У них отличное вино...

Мэри качает головой и сбрасывает с плеча свою сумку, с ремня которой свисают розовые перчатки.

— Слишком изыскано. Всё или ничего! Купи мне пиво или убей меня! — говорит она и толкает локтем мою руку.

Вау.

С крючка на стене она снимает серую куртку с искусственным мехом на капюшоне и застегивает молнию. Затем достает серую шапку и соответствующие рукавицы из своего кармана. Мэри натягивает шапку на голову. Эта восхитительно безобразная вещь ей немного велика. Видимо её связал кто-то, кого Мэри очень любит, и теперь ей приходится носить эту шапку, чтобы никого не огорчить.

Она застегивает куртку, и я чувствую запах свежего кокоса.

— Собираешься сказать что-нибудь или будешь просто пялиться на меня? Я как бы совсем не против, только хочу знать наш дальнейший план...

Я кашляю.

— Не валяй дурака, — я отвожу от неё глаза и бросаю взгляд на Стену нокаутов.