Снохождение (СИ)

— Я — ученица дисциплария Сидны. В Марне я второй раз, по поручению наставниц, и плохо представляю, как мне вернуться. Если лев будет так добр и поможет здесь, в этом Нижнем Городе, найти извозчика или проводника, который бы смог…

Синга сделал несколько резких жестов рукой, обращая её внимание, и Миланэ утихла.

— Где сейчас сиятельная проживает? — требовательно спросил он.

— Возле Марнской дороги, недалеко от таверны «Большой Дерб», — сказала Миланэ первое, что пришло в голову.

— Это… Это…

— Улица Великой Триады, тринадцатый дом, квартал Станса Второго, — назвала Миланэ формальный адрес.

Он взмахнул хвостом и совершил рукою жест приглашения.

— Отлично. Я дерзко воспользуюсь случаем и проведу Ашаи до дома.

Ну, нельзя сказать, что к этому не шло. Отлично, почему бы и нет. Синга скрасит конец этих трудных, утомительных-утомительных суток; с лёгким разговором дойдёшь до дому, а там кровать, в которую можно взять да упасть.

Так, держись ровно, уши к нему.

— О, если льву нетрудно. Это будет огромной услугой…

— Пустяки, мне в удовольствие. И всё равно продолжаю настаивать на…

Заметив, что Синга теперь уже взял кошель, Миланэ левой рукой придержала его локоть, а правую ладонь без касания приложила к его груди.

— Синга, — с придыханием молвила она, чтобы было вернее, — прошу. Отказав однажды, я не хочу делать этого дважды. Возможно моя ложь была гнусной, пусть. Но так я сегодня решила, пусть так будет. Да не хранит обиды на меня род Синги.

— Хорошо. Я понимаю, — убрал он деньги, оценив серьёзность. И сразу же отвлек разговор в иное русло: — Пойдём?

— Пошли.

Они пошли вниз по рассветной улице. Миланэ отвернулась и зевнула, притворившись, будто потирает нос. Повела ушками: сзади что-то бряцало, кто-то шёл вдалеке позади. Старая львица, в мрачном платье из грубой ткани, как тень прошла мимо них, не удостоив взглядом.

После Ночи Героев наступила усталая тишина.

— Так Ваалу-Миланэ — из Сидны?

— Да, верно. Ученица на пороге Приятия.

— А когда оно?

— Примерно через две луны.

— Совсем близко!

— Даже не верится.

«О Ваал, поддерживаю разговор, как прачка», — тягуче-устало подумала Миланэ. Она слишком изморилась, чтобы вспоминать цитаты, выискивать остроты, изящные обороты; ей хотелось говорить просто и односложно.

— Как… как этот друг дяди, сосед, нашёл Ваалу-Миланэ?

— Говорил, что целый день бегал по Марне в поисках Ашаи. Но все были заняты.

— Можно понять.

— Можно.

Тишина и…

— Прошу прощения, так как нашёл?

— Ему кто-то показал дом Ваалу-Хильзе. Он вообще-то к ней пришёл, но Хильзе не могла пойти, утром она уезжает из Марны по важным делам. Кстати, вот уже и утро…

Неудержимо зевнула, снова умело скрыв это.

— Хильзе отдала мне служение, и я пошла.

— Нужно было поблагодарить Нрая. Он так много сделал, — заметил Синга.

— Я соглашусь. Можно кое-что спросить?

Они ступили на мост рынка, тот самый, по которому Миланэ со Нраем-ла шла ранее.

— Весь внимание.

— У дяди и отца разные имена рода, верно?

— Верно, — кивнул Синга, стряхнув несуществующие пылинки с плеча.

— Значит, разные отцы?

— Нет. Это длинная и грустная история, сиятельная Ваалу-Миланэ.

— Я со тщанием выслушаю, если сир Синга пожелает о ней говорить.

— Мой отец, Тансарр, и Оттар, мой дядя, родились в один день. У моего деда, их отца, были две каменоломни в землях Хустру, и небольшая латифундия возле Кнасиса…

— О, Кнасис. Это совсем недалеко от моего дома.

— Милые черты Ваалу-Миланэ так и поют, что она дочь Андарии. Моя догадка нашла подтверждение.

— Все львицы Андарии улыбаются Синге. Так что же далее? Мне очень интересно.

— Так дед и жил в Кнасисе. Богатый провинциальный горожанин, очень достойный лев, мой славный предок. А потом он заболел, когда моему отцу и дяде исполнилось двадцать два. Отец учился в Имперском университете Марны, он хотел стать магистром права, ему оставался год. А вот дядя Оттар сразу уехал в Хустру, на каменоломни, и там управлял ими. Дед угас быстро, но успел оставить завещание. В нём он оставил каменоломни дяде Оттару, а латифундию, дом в Кнасисе и виллу на берегу Найского залива — отцу. Дядя Оттар всю жизнь считал это несправедливым, но не в том суть. Отец начал делать карьеру в Марне. Для этого, буду откровенен, ему пришлось продать отцовскую виллу. Отец делал карьеру трудно и упорно. В это время дядя Оттар связался с какими-то проходимцами, увлёкся азартными играми, а потом — что таить — погряз в криминальных сделках. Одну каменоломню он, насколько знаю, проиграл в карты; вторую пришлось продать на взятки, чтобы его не отправили на каторгу за подделку документов.

— Оу… — пригладила ухо Миланэ.

— Пусть Ваалу-Миланэ не судит слишком строго. Он действительно был добрым львом, правда.

— Все мы порочны, так или иначе. Разве мне судить? — развела она руками.