Снохождение (СИ)

Она выглянула в окно: утро звенело в полную силу. За низким заборчиком, ограждавшим небольшой двор Хильзе, по улице неторопливо ступал пожилой лев. У Миланэ появилась сонная мысль: «Он наверняка курит трубку. Значит, есть огниво. И он зажжёт мне печь!».

Словно почувствовав на себе взгляд, лев на ходу рассеяно посмотрел в окно. И ту же оживился, остановился и начал улыбаться.

— Хей-хей, привет, красавица!

Миланэ мгновение не понимала, что с ним такое. Но потом дошло: она-то, отодвинув занавеску, стоит в чём мать родила. Помахав ему ручкой, Миланэ отпрянула и испуганно прислонилась к стенке.

Старый весельчак побрел себе дальше, посмеиваясь:

— Молодёжь!

Неприлично-то как. Ну да ладно. Разве нам к лицу ханжиться, Синга?

Хороший лев. Вот бы приехал сюда, а я вот так ему взмахиваю ладошкой, а он заходит в дом, а я убегаю в комнату, а он врывается…

Так где же мне огня достать?

А потом её посетила безумная идея и она быстро пошла к печи балинеи. Миланэ вскинула обе руки, сощурила глаза. Соединив ладони, она подула на них, мягко, медленно наклоняя голову набок. Терпкая колкость мгновенно проняла ладони.

Прав был Нрай. Тофет — лишь дрова.

Огнём Ваала в обе руки, даром игнимары, священным даром духа для Ашаи, Миланэ торжественно подожгла дрова в бане. Дрова загорелись, как надо — огонь игнимары немного горячее обычного; это не домысел, а вполне факт, проверенный учеными. Учёные феномен игнимары так и сяк извертели, желая увидеть в нём какой-то фокус и фиглярство. Но не тут-то было.

Потом пошла что-то скушать, ожидая, пока подогреется вода в купели. Нашелся мешок яблок и вяленая рыба. Такую рыбу Миланэ терпеть не может (как её Хильзе только ест? уж точно — дочь земель Дэнэнаи), потому села на табурет в столовой и начала заправски отрезать себе куски яблок и (о ужас!) есть их прямо с ножа. Если бы какая-то наставница хотела показать пример самых дурных манер, то ей бы стоило сгрести всех учениц Империи к дому Хильзе, и показать, как воспитанница Сидны, на пороге Приятия, ничтоже сумняшеся сидит на табурете голая, не соблюдая никакой позы для сидения, кушает яблоки прямо с лезвия ножа и ждёт, пока подогреется купель дровами, объятыми огнём Ваала.

Затем Миланэ блаженно наслаждалась тёплой водой, закрыв глаза, вся отмокала в ней, свесив руки через край бочки и поставив подбородок на него же, когда услышала шум в доме. Навострив уши, она слушала-слушала, настораживаясь, пока не увидела Хильзе в дорожном облачении, которая явно искала её.

Она снова прикрыла глаза.

— Ах, это ты, Хильзе, — вяло протянула она руку в приветствии.

— Да, похоже, это я. Купаешься?

— Блаженствую, Хильзе, — стекали струйки по подбородку Миланэ.

Хильзе начала вытаскивать полотенца из корзины.

— Как всё прошло?

— Печально, как ещё проходят сожжения. Это был лев по имени Оттар. Бедноватый земледелец, пять десятков лет, убитая горем вдова, двое дочерей-маасси и сын-заика, — пристукнула Миланэ по борту бочки.

— Да уж, — посмотрела на неё подруга. — Устала?

— Есть немножко, Хильзи.

— Ладно, мойся, а потом сразу иди спать. Пойду тебе постелю.

— Кстати… А почему ты не поехала? Ты же вроде…

— Пришлось поездку отложить. Кое-что не сладилось, — отмахнулась она. — Хотя, по-моему, здесь некогда откладывать. Хоть бери и сама езжай.

Было заметно, что подруга-Хильзе явно расстроена. Она подошла к Миланэ; отворив заслонку, и деловито заглянула в печь.

— Ну что, как тебе эти палочки? Правда, отличная штука? — спросила Хильзе, глядя на огонь.

— Какие палочки? — нахмурилась Миланэ, потирая мокрое ухо.

— Ну те самые, для зажигания огня. Это я купила в магазине аптекаря Толная. Теперь не нужно никаких трутниц, к нему вся Марна ходит. Штука просто изумительная, говорят, скоро их в Легату станут поставлять. Хочешь, тебе коробку подарю?

— Это… Ваал, не могу понять, о чём ты. Я, кстати, оббегала весь дом и не могла найти ни кресала, ни трута.

— Так я их в подвал спрятала. Пользуюсь теперь только палочками. А ты что, не ими зажгла дрова?

— Нет.

— А чем тогда?

Неестественно долгое молчание для такого вопроса.

— Ладонью.

Хильзе подошла к Миланэ, одной рукой взявшись за край купели.

— Игнимарой, что ли? — в её глазах играло изумление.

— Угум.

— О, Миланэ, теперь вижу, что ты устала больше некуда. Пошли со мной, пошли.

Как маленькую, она её вытащила с купели, зачем-то долго оттирала, хотя Миланэ уверяла, что справится сама, отвела в комнату, постелила что-то красивое и уложила спать. Дочь Сидны лишь коснулась щекой к чистой ткани и сразу провалилась в чёрное забытьё безо всякого сознания.

========== Глава VI ==========

Глава VI

Миланэ уснула, а Хильзе ушла в город. Она решила сама поехать в то самое поселение возле столицы.

У неё там весьма важное дело: тяжело болеет одна Ашаи, по имени Сталса, которую она хорошо знает много лет, подруга её первой наставницы. У этой сестры есть ученица-найси — маленькая ученица — которую наставница решила отдать в дисципларий. Она видела в ней все задатки и способности, но недуг скосил её, она даже с трудом передвигалась по дому.