Снохождение (СИ)

Хайдарр усердно делал вид, что его очень интересует поверхность стола. Тем временем Миланэ без спешки себе улеглась, стянула себе ночнушку пониже, уткнула её складку меж бёдер и взяла дощечку с бумагой. Продолжила: «Но что тебе до того, верна она или нет?».

— Строго у вас там, в дисциплариях? — внезапно спросил он, всё ещё не глядя на неё.

— Когда как, — шевельнула Миланэ хвостом. — В зависимости, что ты видишь в слове «строго».

— Имел в виду, трудно ли, это всё… Как оно — быть Ашаи?

— А вот спрошу: как оно — быть воином?

Вдруг Миланэ поняла, что не может не сотворить какой-то игривости; что она просто просится наружу, вырывается. И, вопросив, дотронулась к его плечу нему коготками лапы. Хайдарр тут же посмотрел на неё, Миланэ сразу-снова испугалась и чуть пожалела об этом.

— Иногда кажется, что ты проклят. А иногда кажется, что живёшь совсем не зря.

— Так и у нас. Всё то же.

— Выходит, судьбы у нас разные, но чувства одни. Странно, что львы не могут быть, ха-ха-х, братьями-Ашаи, — Хайдарр начал перебирать в руках все предметы, что мог найти на столике, по одному; и, чуть потрогав, отбрасывал их с презрением к вещам мира.

— Откуда у вас, глупышей наших, взять понимание? — молвила Миланэ со странной, серьёзной улыбкой.

— Как откуда? — резко, с вызовом возразил лев. — Ты глянь: все учёные — почти сплошь львы. Как что придумать, что смастерить — так это к нам, самцам.

— О да, аргумент, — так же улыбалась Миланэ.

— А что? Разбавили бы немного вашу империю самок. Глядишь, и вам было бы… — улыбнулся он и вдруг по-хозяйски придвинул стул поближе к ней, — …веселее.

— Нам и так не скучно. За наше сестринство?

— За ваше сестринство, — мгновенно согласился Хайдарр.

Залпом осушил кружку. А вот Миланэ не будет повторять его трюка, ни в коем случае.

— Миланэ, ты за своих сестёр — и не до дна? — подняв голову, старался он подглядеть в её кружку.

— Хайдарр, скажу вот что: я — всё, — она укрыла от него кружку, ведь там было ещё больше половины.

— Нечестно, — погрозился он, постучав когтем по столу. — Когда ты будешь сдавать меня в надзираловку, то я обязательно упомяну об этом. Глядишь, и помилуют. «Она не хотела пить до дна за своё сестринство!», — вот так я запою.

— Даже так. Хм. Тогда не дам тебе никаких шансов.

Покачала лапкой, хвост изумительным полукольцом обвился вокруг лодыжки и бессильно упал.

— Не дам, Хайдарр, — повторилась.

— Не дашь? — спокойно переспросил он, потирая ладонью большой палец.

— Нет.

И тут же испила всё вино из кружки.

— Ничего ты им не скажешь, ибо нечего будет говорить.

— Эх, я пропал. Так что, говоришь, сёстрам-Ашаи львы не нужны?

— Сёстрам-Ашаи львы нужны. Не нужны нам, пффф, братья. Фуй.

— Чегой-то так жестоко? Вдруг найдётся какой-нибудь левчина, тончайшая душа, который захочет познать Ваала, всё такое.

— А я скажу, чем это закончится, — закивала Миланэ, и в её глазах на миг блеснул огненный хаос. — Потому что такое уже было.

— В смысле?

— Сейчас расскажу.

«Что тебе «истинность»? Ты гляди на…».

Широкие, свободные росчерки. Что это они у меня такие большие, вольные? Что-то рука разошлась сама, непослушная. Ей стало чуть стыдно, что она преступница, она преступает нечто, вершит своё маленькое преступление, сплетая вокруг него свои нежные тени; преступница-отступница.

— Где-то семьсот лет назад, даже больше, когда только появились дисципларии, а сестринство Империи было молодым, в Империи ровно двадцать два года существовали так называемые «верные сыновья Ваала». Твои уши что-то слыхали об этом?

— Не, первый раз слышу, — ответил Хайдарр, и судя по всему, он действительно этого не знал. Миланэ не удивилась: в классической, общей истории Сунгов это не упоминается.

— Так вот, — вытянула Миланэ левую лапку, ту самую, что ближе к нему, и он пристально наблюдал за этим движением, — эти сыновья были намеренно и открыто созданы властями Империи с разрешения Тассая Первого. Они создавались из всех желающих, кто умом, в копошении разума, старался постичь природу Ваала, а таких набралось немало. Различные учёные, мечтатели и просто дураки, желающие статуса и величия — предполагалось, что они станут самцовой стороной служения Ваалу, будут умственно изучать веру Сунгов, распространять свои измышления среди публики и заодно вести некоторые общие ритуалы. Ашаи-Китрах в то время было сравнительно немного, дисципларии были юными, и сестёр нигде не хватало. Впрочем, их и сейчас нигде не хватает.

— Ашаи не были против?

— Кто ж спрашивал? Мы не можем указывать Сунгам, как относиться к Ваалу и как его чтить, — она беспечно болтала правой лапой. — И никогда не могли. Империя посчитала, что это в её интересах, Сунги так посчитали. Как мы могли возражать? Мы тоже дочери Сунгов, зачем нам идти против общей воли?

— Но выразить мнение могли?

— Мнения выражались, конечно. Но в среде Ашаи не принято особо кого-то критиковать, — сказала Миланэ, и тайно устыдилась своих слов, — а принято смотреть за собой.

Маленькая, злая неправда.