Сноуден: самый опасный человек в мире

«Алфавитное дело» со всей очевидностью продемонстрировало, что к концу 1970-х годов ЦПС разросся до таких огромных размеров, что замалчивать его существование больше было невозможно. В 1978 году, когда судебное рассмотрение «алфавитного дела» постепенно подходило к концу, секретарь английского кабинета министров Джон Хант проинформировал премьер-министра Джеймса Каллагана о том, что в прессе регулярно сообщалось о роли, которую играл ЦПС, о его директоре, о некоторых из его станций перехвата и об отношениях с АНБ. И хотя английское правительство всегда утверждало, что широкая общественность узнала про ЦПС только в 1982 году после публикации в США книги американца Джеймса Бэмфорда «Дворец загадок», на самом деле это случилось на несколько лет раньше – в 1976 году, благодаря английскому журналисту Кемпбеллу. Он еще раз продемонстрировал всему миру, что секретов не существует, есть только ленивые исследователи.

Главного редактора «Гардиан» Алана Русбриджера никак нельзя было причислить к категории ленивых исследователей. В прошлом он уже неоднократно имел дело с утечками конфиденциальной информации, из которых публикация данных «Викиликс» до последнего времени была самой серьезной в истории «Гардиан». Но разоблачения Сноудена стали для «Гардиан» поистине беспрецедентными.

Файлы с секретной информацией, переданные Сноуденом в «Гардиан», были записаны в зашифрованном виде на внешний компьютерный диск, который хранился в редакции издания в Лондоне. В их число входили более 50 тысяч документов, имевших отношение к ЦПС. По всей вероятности, в свое время они были переданы англичанами своим американским коллегам из АНБ, а там попали в руки к Сноудену. Одно обладание этими документами было чревато серьезными юридическими проблемами для «Гардиан», не говоря уже об их публикации.

В Англии действовал закон «О государственной тайне», который был принят в 1911 году. В 1988 году в него были внесены поправки, в соответствии с которыми правительственный чиновник, разгласивший конфиденциальную разведывательную информацию, подлежал уголовному преследованию. Имелись в этом законе и положения, которые могли быть использованы против журналистов – в частности, если публикация разведывательной информации была бы расценена как наносящая ущерб Англии. Защищаясь, журналисты могли только стараться доказать, что эта публикация никакого ущерба не нанесла или что нанесла, но сделано это было не намеренно.

Простое обладание документами Сноудена, если бы о нем стало известно английскому правительству, скорее всего, повлекло бы за собой возбуждение уголовного дела по факту разглашения государственной тайны, а также постановление суда, запрещавшее их владельцу обсуждать это дело с посторонними лицами и публиковать любые материалы, имевшие к нему отношение. Было совершенно очевидно, что файлы, полученные «Гардиан» от Сноудена, являлись государственной собственностью и содержали конфиденциальную информацию. Таким образом, были затронуты вопросы национальной безопасности страны. В этом случае судья, рассматривавший дело, имел все полномочия и все основания наложить немедленный запрет на дальнейшую публикацию материалов Сноудена и потребовать их скорейшего возврата законному владельцу. Конечно, Русбриджер мог бы попытаться отстоять свою правоту в суде. Однако судебная тяжба по этому вопросу без сомнения была бы затяжной и дорогостоящей с весьма сомнительными надеждами на успех.

Русбриджер срочно встретился с известным английским адвокатом Гавином Милларом, который сказал, что знает два верных способа избавиться от проблем с файлами Сноудена. Можно было безвозвратно стереть все, что имело отношение к ЦПС, или отдать в распоряжение какого-нибудь политического деятеля, имевшего допуск к государственным секретам. Например, бывшему министру иностранных дел Англии, а ныне председателю парламентского комитета по вопросам разведки и безопасности Малкольму Рифкину. Но это было равносильно тому, чтобы просто уничтожить файлы, поскольку Рифкин, скорее всего, не читая, передал бы их ЦПС.

В рассуждениях Миллара был свой резон. Однако у Русбриджера были собственные обязательства перед Сноуденом, рисковавшим свободой, а может быть, и жизнью. Доверить свои разоблачения американскому конгрессу Сноуден не мог, поскольку оттуда они попали бы на рассмотрение специальной закрытой судебной комиссии, которая работала втайне от широкой общественности. Только газета могла инициировать крупномасштабные публичные дебаты по поводу его разоблачений. Сноуден выбрал именно «Гардиан», и Русбриджер не желал обмануть ожидания Сноудена.