Снова байки

Излечившись, афганец отправился домой — в Москву. Тут проблемы не закончились, а только начались. Обычное дело — на гражданке человек, умеющий только убивать никому оказался не нужен… как казалось на первый взгляд. Боец работал грузчиком, сторожем… а потом выяснилось, что столь ценный специалист вполне может быть востребован! Во вполне определенных кругах.

Пришли к нему в один день двое типов вполне определенной наружности и предложили хорошо оплачиваемую работу.

— А что делать-то надо? — поинтересовался афганец.

— Ты же служил… вот и научишь ребят, где заряд заложить, где лучше засаду устроить…

И выдали такие подробности времен исполнения интернационального долга, что разведчик понял — слили его. Похоже, кто-то из бывших сослуживцев — больше знать некому было. Подумал хорошенько, да послал темных личностей лесом. Нахрен с такими связываться.

Недели через две эти же граждане посетили место работы ветерана, с тем же предложением. Только сумма увеличилась. Были посланы вторично.

А еще через пару недель разведчик, вернувшись домой с работы, обнаружил, что дома-то больше нет. Квартира выгорела дотла. А рядом — те же морды.

— Нет, мужик, ты не понял. Мы от тебя так просто не отстанем. Все равно на нас будешь работать…

Понял афганец только то, что обложили его плотно, в Москве жизни точно не дадут. Собрал вещи, уцелевшие после пожара и свалил в Подмосковье, к родителям. Но и здесь перекантовался всего пару месяцев. Явились те же бандитские рожи.

— Мужик, куда ты бегаешь? Все равно мы тебя найдем. Все мы про тебя знаем… давай вместе работать, бабки зарабатывать.

Струхнул малость. Не за себя, за родителей. Это в московской квартире никого не было — не ребенка, не котенка. А здесь, в деревне — подопрут дверь дома поленом и полыхнет так, что мама, не горюй.

Замочить? Так другие придут.

Выражаясь словами героя повествования: «вертанул глобус Советского Союза, зажмурился, ткнул пальцем…» Палец попал в Челябинск. В суровый уральский город и свалил воин.

И только в Челябинске обрел покой. Не смогли его тут найти. Разведчик вышел на местную организацию ветеранов-афганцев, которые выделили ему небольшую квартирку, помогли с работой. С нормальной работой, а не так, чтобы взрывать и стрелять.

Судьба настойчивых работодателей неизвестна. Возможно, сгнили за решеткой, а, возможно — в безымянной могиле где-нибудь в лесу. Есть, конечно, вероятность, что заняли место в каких-нибудь кабинетах с дубовыми столами и высокими потолками.

Сам афганец скрывался в Челябинске около десяти лет, осмелившись вернуться в Москву только в середине «нулевых».

40. Племянник

У тех, кто сегодня читает новости, может возникнуть ощущение, что если современному сотруднику полиции в руки попал пистолет — он непременно подстрелит или себя или кого-нибудь из коллег. Возможно, в этом есть доля правды. Но так было не всегда.

Я не буду говорить про послевоенные годы, когда в милицию пришли ветераны Великой Отечественной, которые понимали в оружии, умели с ним обращаться. И привезли с фронта тысячи стволов, которые в 1950-х годах начали массово изымать из органов.

Я расскажу про более свежие события.

На рубеже XX и XXI веков служил в Вооруженных Силах один офицер. Офицер, который любил оружие и увлекался им. Увлечение началось еще в детские годы, когда будущий военный мастерил поджиги из подручного материала. А потом, когда семья переехала в новостройку на месте бывшего армейского полигона, используя найденные в песочнице патроны, начал делать вещи более серьезные.

Судьба была к парню благосклонна — он не только ни разу не попал в поле зрения органов, но и умудрился сохранить все пальцы на руках и ногах.

Понятное дело, что для такого человека служба в Вооруженных Силах — больше счастье, сколько тяготы и лишения. Очень скоро во всей воинской части прошла молва, что молодой офицер может починить все, что стреляет. И, даже, заставить стрелять некоторые вещи, которые для этого вовсе не предназначены.

И это было воистину так!

Найдя на армейском складе старый ржавый Смит-Вессон русского образца, оставшийся еще с царских времен, а теперь всеми забытый использовавшийся в качестве подпорки, старлей решил его восстановить. Отмачивал в керосине и потихоньку разбирал. Вскоре он выяснил, что в барабане осталось четыре патрона. Как револьвер такого почтенного возраста, еще и заряженный, столько лет пролежал никем не замеченный — та еще загадка.

Два патрона вылезли без проблем. Третий — с большим трудом, после того, как оружие пару месяцев пролежало в керосине. Четвертый вылезать никак не хотел! Вот тут или бдительность у офицера притупилась, или посчитал, что за более, чем сто лет, порох отсырел и точно не пальнет — решил пару раз стукнуть молоточком, дабы ржавчина отошла. Продел в барабан шпильку, прижал большим пальцем, чтобы не крутился, и осторожно так молоточком — тюк. И еще раз — тюк.