Снова любить…

На часах половина одиннадцатого, Ред и Джейн уже заснули, и пришло время для очередной ночной вылазки. Фрэнки не терпится поскорее встретиться с Джейком, а вот я совсем не готова снова увидеть Сэма.

– Эй, ты чего? – на удивление мягко спрашивает Фрэнки. – Вам же вчера было так здорово. Ты что, не хочешь идти?

Я закрываю дневник и пожимаю плечами. Не знаю, как объяснить, что со мной происходит. Фрэнки садится на край кровати, подогнув ноги.

– Анна, что-то не так?

Я задумываюсь над этим вопросом.

Да, что-то не так. Сэм меня поцеловал, и это было просто потрясающе, еще более восхитительно, чем когда-то с Мэттом, и теперь я мечтаю, чтобы он сделал это снова.

Ну вот, я призналась. Правда, про себя, а не вслух.

– Да нет, все хорошо. Просто не хочу торопить события, – отвечаю я, опуская все самое важное. – Если будем бегать за ними днем и ночью, как по расписанию, они подумают, что нам не терпится.

– Разве это не так? – поддразнивает Фрэнки, вздергивая рассеченную бровь.

– Так. – Я улыбаюсь. – Но идти к ним сегодня не хочется.

Фрэнки кивает и теребит браслет с красным стеклышком. Итак, на этот раз мне удалось отвертеться, но встречаться с Сэмом завтра я тоже не готова.

– Фрэнк, слушай, мы еще ни одного дня не провели вдвоем. Почему бы нам не встать завтра пораньше и не отправиться куда-нибудь без парней? Может, съездим в Сан-Франциско?

– Ого, да ты и правда решила прикинуться неприступной.

– Было бы неплохо немного отдохнуть от бесконечных походов на пляж. У нас впереди целых две недели, еще успеем погулять с Джейком и Сэмом. – Заветное имя едва не застревает у меня в горле. Остается только надеяться, что Фрэнки не заметила, как я покраснела. Она обдумывает мое предложение, кивает и говорит:

– Дальше по улице есть остановка, от нее ходят автобусы до города. Но родители не отпустят нас одних, а я не очень-то хочу проводить с ними целый день. Мне хватило семейного отдыха до конца поездки.

– Знаешь, они бы вряд ли одобрили и ночные вылазки, но нас это не останавливает.

– Логично, – отвечает Фрэнки.

– Что, если Джеки пригласит нас покататься на лодке? На целый день и, разумеется, под присмотром родителей.

Пожалуй, впервые за все время она готова восхититься моей смелостью. Мы выключаем одинаковые ночники, укрываемся одинаковыми одеялами и вовсю планируем предстоящую операцию «Сан-Франциско».

Я просыпаюсь в семь утра. Дядя Ред и тетя Джейн уже ушли на прогулку. Беру дневник и на цыпочках спускаюсь на кухню. До того как проснется Фрэнки, мне хочется закончить рассказ о последних днях и избавиться наконец от чувства вины, которое пульсирует в животе.

Я тихо завариваю зеленый чай, беру батончик мюсли, босиком выхожу на веранду и плотно прикрываю дверь.

Утро просто восхитительное. В такую рань на улице только те, кто вышел на пробежку, и можно насладиться роскошным видом на океан. Я вскрываю упаковку батончика, кладу ноги на стоящий рядом стул и даю себе слово почаще просыпаться рано.

Терпкий запах чая напоминает о родителях, работающих в саду. В такие моменты они похожи на двух неутомимых первопроходцев, понимающих друг друга без слов. И почему-то я вспоминаю, как вчера ночью лежала рядом с Сэмом и смотрела на мир, закрыв глаза. Впрочем, одновременно думать о родителях и о Сэме – странная затея, поэтому я пытаюсь представить, что сейчас делают мама с папой, которых отделяют от меня четыре тысячи километров и три часа разницы во времени. Я отправила им открытку из Алькатраса и позвонила несколько дней назад. Их голоса в трубке казались такими далекими и тихими. Я слушала истории о последней папиной сделке и их достижениях в садоводстве. Недвижимость продается, семена всходят, а их жизнь продолжается, даже когда меня нет рядом.

Я закрываю глаза, делаю глоток чая и вновь возвращаюсь мыслями к Сэму. Чувствую на своем лице оранжево-желтые теплые лучи солнца, вспоминаю, как он прикрыл мне веки ладонью и научил видеть мир по-другому. Я словно возвращаюсь назад во времени, воскрешаю в памяти каждый вздох, каждое прикосновение. Думать об этом одновременно невыносимо и ужасно приятно. Я почти ощущаю прикосновение его губ к моим и…

– Вот ты где! – кричит Фрэнки, нарушая мой покой с грацией слона в посудной лавке. – Почему не разбудила?

– Я думала, ты заметила, что я ушла.

Остается только надеяться, что она не услышит раздражение в моем голосе.

– Анна, – говорит Фрэнки, снимая с плеча рыжий волос, – надо было меня растолкать, сама-то я не проснусь. Из-за этого тебе пришлось целое утро просидеть в одиночестве.

– Угу. – Я закрываю дневник, пряча так и недописанные истории. – Кошмар.

– А что ты сегодня наденешь?

– Куда?

– Анна! – вздыхает Фрэнки. – Иногда ты меня так раздражаешь!

– Ты хотела сказать, поражаешь.

– Чего?

– Ты имела в виду поражаешь.

– Я так и сказала. Мы ведь сегодня собирались в Сан-Франциско.