Снова на Луне

Правитель единый на счастье нам дан,
Ему не страшны перемен катаклизмы;
Заботится он, чтобы полон карман
Набит был у каждого в нашей Отчизне.

Вперёд, коротышки!

За счастье народов
Подлунного мира — не дрогнет рука!

Веди нас на славу!

Веди нас па подвиг!
Да здравствует сила твоя на века!

— Погодите, погодите! — прервал его Пупс. — Но почему же именно сила?

— Осмелюсь просить ваше сиятельство выслушать все куплеты до конца…

— Хорошо, валяй.

И действительно, оказалось, что припев после второго куплета заканчивается словами «Да здравствует мудрость твоя на века!»; после третьего куплета в достоинство его сиятельства возводилась скромность; и, наконец, финальная строчка гимна звучала так: «Прославится имя твоё на века!»

Пупс закричал «Браво, браво!», запрыгал на кровати и захлопал в ладоши.

— Замечательно! Великолепно! Гризль, честное слово, я не ожидал от вас такой прыти. Вы — талант.

Потупив глаза, Гризль стоял чрезвычайно довольный и даже смущённый столь бурно выражавшейся похвалой.

— Но вам не кажется, что слово «скромность» в третьем куплете звучит… Как бы это сказать… недостаточно скромно? В одном из вариантов в этой части гимна прославлялась храбрость вашего сиятельства, однако я счёл слова «сила» и «храбрость» в данном случае почти синонимами и потому решил прославить именно скромность вашего сиятельства.

— Хм… Ну, если вы действительно так полагаете… я всецело вам доверяюсь как профессионалу. Гризль, вы — молодчина! Что насчёт музыки?

— Наброски уже готовы, но я пока ещё не считаю возможным представить их на рассмотрение вашего сиятельства. Этот же текст, если вы соблаговолите его одобрить, будет сегодня же опубликован на первых полосах всех газет.

— Одобряю, дорогой друг! Конечно одобряю! Только умоляю вас: не затягивайте это дело с музыкой, хорошо? Хорошо? Хорошо?

Пупс в несколько прыжков оказался возле Гризля, чмокнул его в лоб и, наклонившись, забарабанил ладонями по столику:

— Правитель! Единый! На счастье! Нам дан! Да здравствует! Сила! Твоя! На века!..

Весь этот день Пупс находился в великолепнейшем расположении духа; он играл в бадминтон, купался в бассейне, а также с большим аппетитом съел второй завтрак, обед и полдник. Вечером он поехал в знакомый нам ресторан-кабаре «Весёлый клоун». И хотя Пупс имел теперь совершенно неограниченные возможности для получения разного рода удовольствий, он даже и не думал расставаться со старыми, милыми его сердцу привычками.

Как господин Жулио снова сумел-таки испортить настроение его сиятельству, но был прощён. Звонок Тайного министра, взволновавший его сиятельство перед самым сном

«Весёлый клоун» находился на прежнем месте, в одном из фешенебельных районов центра города и внешне ничем не отличался от того, каким мы застали его в первой части нашего повествования.

Но только внешне.

С некоторых пор это заведение негласно работало для одного-единственного клиента — нетрудно догадаться, для кого именно. Вход для каких бы то ни было других посетителей, за исключением гостей его сиятельства, был закрыт. Роли непринуждённо ведущей себя публики в общем зале исполняли специально подготовленные для этой цели агенты секретной полиции. Эти агенты, переодетые в наряды богатых бездельников, подъезжали ко входу на дорогих автомобилях, и те из них, которые выступали в роли «новых коротышек», шагали прямо за столики, не снимая своих пёстрых цилиндров. Те же, которые исполняли роли состоятельных коротышек «старой формации», предварительно отдавали цилиндр, трость и перчатки в руки встречающего их распорядителя. За столиками все они делали богатые заказы (за счёт государственной казны), шумели, веселились, разыгрывали потасовку, изредка даже постреливали — короче, вели себя абсолютно натурально.

Однако вся эта внешняя непринуждённость давалась дисциплинированным полицейским не просто так, а путём длительных упражнений и многократных просмотров старых видеозаписей, сделанных с пульта слежения ресторана, на которых запечатлелись всевозможные безобразия и излишества, коим ежевечерне предавались разгулявшиеся посетители.

Догадывался ли об этом его сиятельство? Трудно сказать наверняка. Во всяком случае, он не подавал виду, что догадывался, а стало быть, всё делалось правильно.

Единственным коротышкой, сменить которого на агента секретной полиции не представлялось возможным, был сам хозяин заведения Красавчик. Пупс питал к нему старую привязанность, поэтому Красавчика трогать не смели, и он пользовался всеми привилегиями касты неприкасаемых, главной из которых был доступ к продовольственным спецраспределителям.