Снова убивать

Наверху, в тропическом отсеке оранжереи, на веревке сохли платье и другие предметы одежды Клары Фокс, а сама мисс Фокс, спустившись в Южную комнату, отдыхала в моем халате, который Вулф подарил мне на Рождество четыре года назад. Я ее в таком облачении не видел, но пришел Фриц и унес мой халат. Похоже, пора побыстрее заканчивать это дело, иначе скоро мне нечего будет надеть.

Хоррокс отбыл, приняв мой намек без малейших возражений. Никто ничего ему так и не объяснил. Вулф даже Кларе Фокс не все объяснил, хотя по его манере, с какой он с ней говорил, я понял, что он уже записал ее в число тех редчайших женщин, которых он мог бы признать разумными существами. Мне он рассказал, как она, с Хорроксом за руку, вбежала в оранжерею и молча, немедленно забралась в ящик, заранее подготовленный Теодором, и как, уже стоя в ящике, посмотрела строго на Хоррокса и велела: «Без вопросов. Делайте то, что скажет мистер Вулф. Вы меня поняли?» Хоррокс, рот разинув, смотрел, как она легла в ящик и Хорстман прикрыл ее трехдюймовым слоем мшистого грунта, а Вулф схватился за ороситель. Но впрочем, быстро пришел в себя и помог укладывать доски и расставлять горшки.

Вулф сидел в кабинете, пил пиво и время от времени высказывал какую-нибудь идею, которая в тот момент приходила ему в голову. Одна из них состояла в том, что если Кремера вынудили предпринять столь оскорбительные по отношению к нему, Вулфу, действия, не остановившись перед вторжением в его дом, то не исключено, что они придумают еще что-нибудь, например начнут прослушивать телефон, и, стало быть, нужно быть осторожней. В другой раз он сказал, что с его стороны было потрясающей глупостью позволить уйти Майку Уолшу, не спросив об одной вещи, поскольку у него, Вулфа, к тому моменту уже сформировалась гипотеза, которую следовало проверить. Потом сказал, что ему жаль старого Линдквиста, у которого нет телефона, так как, значит, тому придется ехать в ближайшую деревню за девять миль, потому что он, Вулф, заказал разговор с ним на час. Потом сказал, что ему очень хотелось бы, чтобы Джонни Кимс сумел разыскать Майка Уолша и привести его поскорей, поскольку теперь тот мог бы пролить свет на всю историю. Потом опять выпил пива. И так далее.

Я не мешал ему болтать в надежде, что он, пусть случайно, прольет свет на парочку мучивших меня вопросов, но не дождался.

Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Кимса. Я перебил его, не успел он начать:

– Джонни, тебя плохо слышно! Отодвинь трубку.

– Что?

– Я сказал: отодвинь трубку подальше.

– О-о… Так лучше?

– Ага.

– Значит, так… Начну с конца. Старую леди я нашел. Она была в полном здравии, и я провел с ней пару часов, но потом ее сбило коричневое такси, так что она в больнице.

– Надо же! Подожди минутку. – Я прикрыл трубку ладонью и повернулся к Вулфу. – Джонни нашел Майка Уолша. Висел у него на хвосте пару часов, а потом его забрал полицейский и отвел в управление.

– Джонни?

– Нет. Уолша.

Вулф нахмурился и зашевелил губами. Потом вздохнул:

– Как они мне надоели. Пусть едет сюда.

– Быстрее приезжай сюда, – сказал я и повесил трубку.

Вулф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, и я ему не мешал. Ситуация была паршивая, он мог и вспылить, а я не люблю, когда в меня что-нибудь бросают, пусть хоть резкое слово. Если его бормотание под пивко было не просто сотрясанием воздуха, то арест Уолша выглядел совсем для нас паршиво, учитывая, сколько тот мог наболтать Кремеру, не говоря уже о том, какие меры безопасности теперь задействуют для защиты маркиза от жутких заговорщиков.

Я помалкивал. Достал нашу бухгалтерскую книгу и сделал вид, будто занялся бухгалтерией.

Без четверти час позвонили в дверь, и я впустил Джонни Кимса. Я все еще выполнял роль мальчика при дверях, потому как Кремер способен на что угодно. Джонни, который всегда выглядел как прилизанный студентик-первогодок из Принстона – его единственный недостаток, на мой взгляд, – прошел за мной в кабинет и без приглашения плюхнулся в кресло:

– Как я закодировал сообщение? Неплохо вышло, а?

– Лучше не бывает, – хмыкнул я. – Ты молодец… Где ты нашел Уолша?

Он положил ногу на ногу:

– Там, где он и живет. Без проблем. На Восточной Шестьдесят четвертой. Указание было не сближаться, разве что в крайнем случае, поэтому я осторожно навел справки, выяснил, что он дома, и караулил у выхода. Он вышел без четверти десять, дошел до Шестой авеню, там свернул к Пятьдесят восьмой. Прошел по Пятьдесят восьмой к Центральному парку. Вошел в парк…

Вулф перебил:

– Мелочи можешь опустить.

Джонни кивнул:

– Я почти закончил. На Пятьдесят шестой он вошел в отель «Портленд».

– Надо же.