Снова влюбляюсь в тебя

Внезапно Фрэнки резко отшатнулась и испуганно посмотрела на него.

Что она делает? Неужели она готова отдаться ему ради одного года жизни в браке без любви? Рискнуть, обнажив свои чувства, чтобы потом страдать, подпустив его к себе настолько близко? Разве его поцелуй не продемонстрировал ей, насколько опасно терять бдительность? Ведь она начала испытывать чувства, какие не желала испытывать. Она не могла позволить себе стать уязвимой. Хотеть того, что другие принимали как должное.

Любви. Близости. Чувства принадлежности кому‑то.

Фрэнки высвободилась из рук Габриэля и криво улыбнулась.

— Возможно, мы еще вернемся к этому разговору.

— Можешь не спешить.

Если он и был разочарован ее ответом, этого не было заметно ни по его голосу, ни по выражению лица.

* * *

Вечером Габриэль сидел в библиотеке, просматривая почту и сообщения на телефоне и думая о Фрэнки.

Он знал, что мог уговорить ее переспать с ним, но она сегодня находилась в расстроенных чувствах по поводу их брака, и он не хотел пользоваться ее уязвимостью.

Но ему доставило громадное удовольствие целовать ее. Прикасаться к ней. Держать ее в своих объятиях. Он с ума сходил от желания овладеть ею. Но, слава богу, Габриэль умел ждать. Фрэнки окажется в его постели только тогда, когда он будет абсолютно уверен, что она хочет быть там. В противном случае она потом начнет его обвинять в том, что он воспользовался ситуацией ради собственной выгоды. Габриэль руководствовался более высокими соображениями, потому что в таком случае чувствовал себя комфортнее из‑за того, как все складывалось. Он спас Фрэнки от финансового краха, спас репутацию ее отца, спас ее наследство.

И спас самого себя. В конце концов, их брак был взаимовыгодным деловым соглашением.

Нет, он подождет, пока она сама придет к нему. Глубоко в душе он знал, что такое обязательно случится. Точно так же Габриэль знал, что она хотела пойти с ним на свидание четыре года назад, но ей помешала гордость. Но ее отказ пошел ему на пользу. Он начал прилагать еще больше усилий, чтобы доказать, на что способен, несмотря на свое происхождение. За четыре года, прошедшие с тех пор, как Фрэнки поморщила свой благородный носик, глядя на Габриэля так, словно он выполз из какого‑то болота, он удвоил свое состояние. Он построил империю, большую, чем у его отца, и испытывал удовлетворение оттого, что не шел по трупам к достижению своей цели.

И очень скоро он получит то, о чем мечтал все это время.

И это будет Фрэнки.

Глава 7

Остаток дня она провела, тоскливо слоняясь по своей комнате.

Интересно, можно ли быть еще более недовольной невестой в день своей свадьбы? Фрэнки переоделась и убрала платье обратно в гардеробную, чувствуя себя так, словно надевала костюм для игры в театральной пьесе. Она исполнила свою роль, а потом снова стала самой собой.

Такой же одинокой, как прежде.

Только сейчас у нее появилось новое имя — Франческа Антоньетта Салветти. Может, она совершила ошибку, выйдя замуж ради спасения своего наследства за человека, устоять перед которым становилось все труднее и труднее? Ее муж заявил, что никогда не полюбит ее и их отношения продлятся не больше года. Неуклюжая попытка соблазнить Габриэля показала, насколько уязвимой на самом деле была Фрэнки. Он сказал, что не прикоснется к ней, пока она не попросит его об этом, и она решительно настроилась не просить. Не умолять. Не поддаваться предательским импульсам. Потому что, влюбившись в него, она не избежит унижения.

Фрэнки прикоснулась к своим губам, вспоминая поцелуй Габриэля во время свадебной церемонии, который пробудил в ней неистовое желание, а потом вздохнула и безвольно уронила руку. Нельзя забывать о гордости, предлагая себя ему словно приз, который он купил.

Нет.

Она не продавалась.

Вечером, когда Фрэнки спустилась вниз, она обнаружила Габриэля на террасе. Ее новоиспеченный муж разговаривал по телефону, и ей показалось, что он очень зол на своего собеседника. Он нервно ходил туда‑сюда, словно лев, запертый в слишком маленькой клетке, и то и дело запускал пальцы в свои густые волосы, оставляя их соблазнительно взъерошенными. Фрэнки отчаянно хотелось подойти к нему и самой коснуться этих иссиня‑черных прядей.

Он закончил разговор и, кажется, выругался, а потом развернулся и увидел Фрэнки.

— Извини, — войдя в дом, сказал Габриэль и закрыл за собой дверь. — Я не знал, что ты здесь. Думал, отдыхаешь наверху.

— Все в порядке?

Он тут же сделал вид, что ничего не случилось.

— Да. Ты готова ужинать?

Его улыбке не хватало энтузиазма. Интересно, он когда‑нибудь отдыхает от дел? Габриэль притворялся, что все хорошо, но Фрэнки стала лучше считывать его эмоции и язык тела, намекавшие на сложность его характера и загадочные глубины его личности.

— Только не говори, что ты готовил в день нашей свадьбы.

— Я заказал столик у Антонио. Там есть отдельный зал, где нас не побеспокоят пресса или любопытные взгляды посетителей.

— Но разве ты не хочешь, чтобы журналисты узнали о нашей свадьбе? Я думала, в этом и был весь смысл.