Снова влюбляюсь в тебя

Увидев его нерешительность, Фрэнки снова задвигалась, и он застонал и возобновил свои толчки. В ее теле с каждой секундой нарастало мучительное напряжение, и, когда она слегка сменила позу, ее словно подбросило вверх, катапультировав в блаженное забытье, где все потеряло значение, кроме сотрясшего ее ураганного оргазма.

Габриэль почти до боли сжал ее бедра, и через мгновение она ощутила, как он изливается в нее.

Фрэнки не представляла, что когда‑нибудь сможет пережить подобную близость с другим мужчиной.

— Извини, дорогая, — нахмурился Габриэль, увидев отметины, оставшиеся от его пальцев, и начал мягко поглаживать ее руки. — Я был слишком груб.

Фрэнки наклонилась и потерлась губами о его губы.

— Мне нравится, когда ты такой. Я ведь не фарфоровая, знаешь ли.

Он нежно убрал прядку волос с ее лица, и ее сердце мучительно сжалось.

— Ты не перестаешь удивлять меня.

Габриэль внезапно перевернул ее, и она оказалась под ним.

— Теперь ты там, где должна быть.

Он жадно набросился на ее губы, и она обняла его за талию и прижала к себе. Насладившись вдоволь поцелуями, Габриэль скользнул губами вниз к ее груди, мягко покусывая и облизывая ее. А потом внезапно перевернул Фрэнки на живот, она внутренне затрепетала и шире раздвинула ноги, изогнув спину, чтобы предоставить Габриэлю доступ туда, где хотела его больше всего. Он с гортанным стоном вошел в нее и начал двигаться. Его дыхание стало таким же тяжелым, как у нее, а ритм его тела распалял ее кровь. Фрэнки стонала, желая удовлетворить ненасытное желание, сводившее ее с ума. Габриэль обхватил ее одной рукой за талию, другой отыскал ее клитор, и она с громким криком взмыла вверх на вершину блаженства. Он сделал еще пару резких и быстрых толчков и, содрогнувшись, рухнул на Фрэнки, уткнувшись лицом в ее шею.

Какое‑то время она лежала, наслаждаясь покоем и тишиной, окутавшими ее после чувственного урагана, и вдыхала аромат их близости, мускусный и солоновато‑сладкий, словно запах дорогого одеколона.

Габриэль скатился с нее, а потом обнял и притянул к себе. Одной рукой он поглаживал ее по волосам, и его нежные прикосновения резко контрастировали с лихорадочными движениями, которые он проделывал всего пару секунд назад.

— Впервые в жизни мне не хочется возвращаться к работе. — Он чмокнул Фрэнки в кончик носа и улыбнулся. — Я мог бы привыкнуть к этому. И даже слишком.

Фрэнки погладила его гладко выбритый подбородок, заглядывая в его темно‑шоколадные глаза.

— Ты слишком много работаешь. Ты хоть когда‑нибудь выключаешь телефон?

— Не‑а, — скорчил унылую гримасу Габриэль.

— Из‑за сестры? На случай, если ты понадобишься ей?

— Это одна из причин, по которой я не хочу думать о том, чтобы обзавестись собственной семьей.

Фрэнки тяжело сглотнула и отвела взгляд.

— Но ты заботился бы о своих детях намного лучше, чем твой отец.

— Ты права. Но я с девяти лет заменял мать братьям и сестре и до сих пор разбираюсь с проблемами Карли, так что я сыт по горло родительскими обязанностями.

Фрэнки подавила вздох и представила, как он укачивает новорожденного малыша, и его большие мужские ладони держат крошечную головку ребенка с невообразимой нежностью и заботой.

Их новорожденного ребенка.

Она не представляла, что могла бы родить от кого‑то другого.

Фрэнки провела ладонью по его мускулистой груди, а потом пальчиком обвела его пупок.

— Как знать… может, однажды ты передумаешь.

Откинувшийся на спину Габриэль повернул голову и мрачно посмотрел на Фрэнки:

— Франческа, не забивай голову безумными идеями. Ты знаешь правила.

Она высвободилась из его объятий и, поднявшись с кровати, схватила халат и порывисто запахнула его.

— Надо же, а ты умеешь испортить настроение.

Габриэль тоже поднялся, не потрудившись прикрыть свою наготу.

— Я не хочу, чтобы ты питала пустые надежды насчет меня. Я был честен с тобой. Предельно.

— Еще бы, — с сарказмом бросила Фрэнки. — Но вот чего я не пойму, это как мы перейдем от этого, — она указала жестом на шезлонг, где они только что занимались сексом, — к тому, чтобы в конце года навсегда попрощаться друг с другом. — Фрэнки щелкнула пальцами. — Вот так запросто.

— Все зависит от нас. Мы взрослые люди. Мы можем повести себя вежливо по отношению друг к другу и разойтись без обид.

С этими словами он развернулся и направился в ванную рядом с бассейном, закрыв за собой дверь и тем самым закончив разговор.

«Но что, если один из нас останется с разбитым сердцем?»

Фрэнки не смогла бы спросить об этом вслух, потому что ей не хватало смелости признаться в том, что ее чувства претерпели такие существенные изменения. Она нарушила правило Габриэля. Но разве могла она не влюбиться в мужчину, который дарил ей такое неземное наслаждение? Который выслушивал ее и которому она доверяла настолько, что поделилась с ним своими самыми сокровенными тайнами и глубочайшими страхами? Своими поцелуями и ласками Габриэль растопил лед вокруг ее сердца. Но дело не только в его прикосновениях. Он оказался хорошим человеком с ужасным прошлым, приложившим невероятные усилия, чтобы стать лучше, чем было уготовано ему судьбой.